себе Дом Юшкова с изящной угловой полуротондой, с построенными во дворе перед самой революцией двумя зданиями из красного кирпича (Мясницкая, 21; где жили В. Фаворский, В. Татлин, Д. Шостакович, Н. Асеев, А. Крученых). Эти здания и являли собой центр художественной мысли, расцвет которой пришелся на 20-е годы прошлого века, когда на основе Строгановского художественно-промышленного училища и Московского училища живописи, ваяния и зодчества были созданы Высшие художественные мастерские – ВХУТЕМАС, – разместившиеся здесь. Сергей Есенин был завсегдатаем училища, общежития, находящегося в крыльях самого здания и в кирпичных корпусах во дворе. Художники, как и поэты того боевого времени, устраивали диспуты, вечера, концерты в стенах училища и приглашали к себе артистов, поэтов, музыкантов. Если не хватало места в здании, мероприятия переносили во двор. А выставки работ студентов и преподавателей размещали в залах Почтамта, Торгового дома М.С. Кузнецова (известного магазина «Фарфор-Хрусталь») и даже на улице. У поэтов и художников схожее, образное мировосприятие. Рисовали большие поэты – А. Пушкин, А. Блок, В. Брюсов, А. Белый… Время сохранило для нас первый и единственный рисунок Сергея Есенина: портрет художника-карикатуриста Дид Ладо. В стенах ВХУТЕМАСа у Есенина было много знакомых и среди преподавателей (П. Кончаловский, В. Фаворский), и среди студентов (Г. Ечеистов, И. Рахилло, В. Новожилов, муж сестры имажиниста И. Грузинова, Сварог). Очень дружен был Сергей Есенин с Александром Осмеркиным, ласково называл его Осмеркинчик. Сдружились на почве любви к А. Пушкину и общих взглядов на искусство. Есенин гостил у Осмеркина в общежитии, в крыле Дома Юшкова, где художник жил в одной комнатке со Львом Бруни. Затем, Осмеркин переехал в корпус во дворе училища. Рядом с Почтамтом, в доме № 24, украшенном керамической плиткой работы студентов-строгановцев, снимали жилье многие преподаватели и студенты ВХУТЕМАСа, в частности, оригинальный художник Александр Тышлер (ученик Ильи Машкова), приятель А. Осмеркина. Тышлером восхищались О. Мандельштам, Брики, В. Мейерхольд, Э. Багрицкий, В. Хлебников… Есенина тоже интересовали работы Тышлера. Достаточно сказать, что у художника была серия работ «Махновщина», а образ Махно был близок Есенину. С большой долей вероятности можно предположить, что поэт побывал в квартире этого художника. Близко общался Есенин и с художником В. Татлиным, который работал в ИЗО Наркомпроса. Татлин, Осмеркин и Есенин увлекались творчеством Пабло Пикассо, с которым Татлин был знаком. Есенин тянулся ко всему новому и талантливому как истинно творческий человек. В стенах ВХУТЕМАСа особенно ярко проявлялись идеи авангарда, противопоставлявшего себя академическому искусству, но основой творческого метода преподавания в этом заведении было взаимодействие всех искусств. С неизменным участием вхутэмасовцев проходили поэтические вечера и диспуты в Политехническом. Сохранились дарственные надписи Сергея Есенина на книгах, фотографиях и в альбомах художников: А. Лентулову, которого поэт в шутку называл «Лентулиадой», Г. Ечеистову, С. Коненкову, П. Радимову, Б. Эрдману, Зое Лагеркранц. Трагическая гибель Сергея Есенина вызвала ряд самоубийств слушателей ВХУТЕМАСа. По «делу самоубийц» была создана специальная группа для анализа «упадочных настроений» среди молодежи.

Мясницкая улица, дом 21

Кирпичные корпуса во дворе ВХУТЕМАСа

Мясницкая улица, дом 24

Так появился термин «есенинщина».

Глава 2

«Среди прославленных и юных…»

«Есть в дружбе счастье …»

Когда в феврале 1914 года скончался от чахотки Гриша Панфилов, Сережа Есенин словно осиротел. «Светоч моей жизни» говорил о друге Есенин, и это не было поэтическим преувеличением эмоционального юноши. Есенин потерял единственную родственную душу: советчика, мудрого собеседника, да просто искренне любящего его человечка. С тех пор, окружая себя многочисленными «легкими друзьями», он интуитивно искал себе такую же большую дружбу… Теплым августовским днем 1918 года, в этом здании на углу Моховой и Тверской, в 1-м Доме Советов (гостиница «Националь») Есенин встречает человека, который на несколько лет становится его лучшим другом. За большим столом ответственного литературного секретаря Издательства ВЦИК сидел Анатолий Мариенгоф. Позднее Анатолий Борисович напишет: «Передо мной стоял паренек в светлой синей поддевке. Под ней белая шелковая рубашка. Волосы волнистые, желтые, с золотым отблеском. Большой завиток как будто небрежно (но очень нарочно) падал на лоб. Завиток придавал ему схожесть с молоденьким хорошеньким парикмахером из провинции. И только голубые глаза (не очень большие и не очень красивые) делали лицо умнее: и завитка, и синей поддевочки, и вышитого, как русское полотенце, ворота шелковой рубашки». Денди из Пензы, красивый, красноречивый, еще много напишет о дружбе с Есениным – целую «Бессмертную трилогию»! Талантливо, остроумно. Об Анатолии Борисовиче говорили, что «ради красного словца, он не пожалеет и отца». Ну что ж, таково свойство его пера… Излишне самолюбив – ну что ж, таково свойство его натуры… Зато достаточно умен, чтобы понимать о себе главное: талантлив, но не гениален. Обидно ведь! По-человечески даже можно понять. Внушал Есенину, что поэт должен быть свободен от семейных уз, а, женившись, превратился в обывателя. Вспоминаются слова Ивана Грузинова (общего их с Есениным приятеля): «Теща Мариенгофа управляет имажинизмом… У Анатолия огромные расходы на семью…» Дело-то житейское. А в дружбе, как и в любви и в поэзии талант нужен: не каждому дается. У Есенина такой талант был.

Гостиница «Националь»

«Колыбель имажинизма»

«Тема, содержание – эта слепая кишка искусства – не должны выпирать, как грыжа, из произведений <…>» – безапелляционно заявляли имажинисты. 30 января 1919 года в воронежском журнале «Сирена» и, чуть позже, 10 февраля в московской газете «Советская страна» было объявлено о создании нового литературного течения – имажинизм. Этому событию предшествовали регулярные встречи Анатолия Мариенгофа, Вадима Шершеневича, Сергея Есенина и Рюрика Ивнева на Петровке, 19. В этом доме у зятя владельца Петровской аптеки Густава Габриловича, расположенной на первом этаже здания, снимал комнату Анатолий. Некоторое время у нового приятеля гостил Есенин. Дом знаменит тем, что в 1903–1904 годах в нем квартировал А.П. Чехов. Редкий случай: аптека существует до сих пор!

Петровка, дом 19

«Эпоха Есенина и Мариенгофа»

Этот переулок, ранее называвшийся Богословским, теперь Петровский. Он соединяет Большую Дмитровку и Петровку. Дом под номером 5. Он помнит дружбу «оголтелую» Есенина и Мариенгофа, огонь вдохновения, борьбу с житейскими проблемами, нашествие веселых друзей. Из воспоминаний Анатолия Мариенгофа: «А зима свирепела с каждой неделей. Спали мы с Есениным вдвоем на одной кровати, наваливая на себя гору