Я включила свет и увидела довольно молодого парня.

— И что привело тебя сюда в столь поздний час? — ласково спросила я.

— Вы кто? — ошалело смотрел он на меня.

— А ты кто такой?

— Я? — От «гостя» явно пахло перегаром.

— Ты, дорогой. И что тут делаешь?

— Я, кажется, ошибся квартирой, — парень оглядывался по сторонам, но на ноги не вставал.

— И в какую квартиру ты хотел попасть?

— В свою.

— Да? А номер какой?

— Какой номер? — не мог сообразить он.

— Номер твоей квартиры, идиот! — прикрикнула я.

— Шестнадцатый.

— Отлично.

Так, у Сашковой квартира двенадцатая, значит, прямо над ней шестнадцатая. Может, парень на самом деле ошибся?

— Я ничего не понимаю, — стал лопотать молодой человек, еле выговаривая слова. — Вот домой пришел, а ключ никак не хотел дверь открывать. Я еще на лестнице чуть посидел, а потом снова попробовал. Подошел.

— Какой у тебя этаж? — мне стало смешно.

— Четвертый.

— А кто в двенадцатой живет, знаешь?

— Тетя Катя, кто ж еще.

— «Тетя»… — передразнила его я. — Дурак. Напугал людей.

— Я никого не пугал. А вы кто? — решился он повторить мучающий его вопрос.

— Много будешь знать, плохо будешь спать, — коротко ответила я. — Идем, сдам тебя.

— Куда? — испугался парень.

— Туда.

Я вытащила его на лестничную клетку, мы поднялись на четвертый этаж, и я позвонила в дверь, расположенную точно так же, как у Сашковой.

На пороге моментально возникла старушка — божий одуванчик.

— Кирюша! — всплеснула она руками. — Сколько можно? Ну и где ты был?

— Ваш? — спросила я.

— Наш, — вдруг испуганно ответила старушка, хотя секунду назад сверлила меня уничтожающим и презрительным взглядом.

— Заберите. — Я поняла, что она сначала приняла меня за знакомую девицу ее Кирюши, но потом по тону поняла, что ошиблась. Я не стала ее разочаровывать, поэтому закончила разговор подобающим тоном: — Присматривать за ним надо. Мы больше не будем цацкаться. Так и знайте. Ну, берите же!

Я подтолкнула парня в объятия его, скорее всего, бабушки и быстро спустилась по лестнице. Спускаться пришлось до первого этажа, так как любопытная старушенция не спешила закрывать дверь. Наверное, и к окну сейчас подбежит, бросив свое чадо где-нибудь на пороге. Но меня она не увидит.

Я тихо поднялась и вошла к Катерине. Закрыла дверь, проверила все еще раз, а потом легла. Но заснуть мне так и не удалось — в голову лезла всякая муть. Правда, пьяного Кирюшу в своих глазах я реабилитировала.

Около шести часов утра я подошла к Катерине и попыталась ее разбудить. Мне это в конце концов удалось, хотя я чуть было не потеряла надежду добудиться ее, так крепко она спала.

Сашкова открыла глаза, посмотрела по сторонам, потом сфокусировала свой взгляд на мне и привстала с дивана.

— Таня… — заплетающимся со сна языком сказала она. — Нам пора ехать?

— Пора. Надо торопиться. Ты вставай, а я пока приготовлю кофе. — Я, обрадованная, понеслась на кухню.

Через десять минут появилась и Катя.

— Слушай, а сколько времени? — спросила женщина.

— Уже седьмой час. Утро. Ты проспала всю ночь.

— Как это? — протирала глаза Сашкова.

— Обыкновенно. Я вчера вечером к тебе пришла, а ты так крепко спала, что даже дверь не могла открыть, звонка не слышала, — сообщила я. — Но я не знала, что с тобой. Поэтому, уж извини, мне пришлось воспользоваться отмычками. Ты здесь лежала на диване в полной отключке. Я испугалась и вызвала «Скорую».

— «Скорую»? — с каким-то ужасом произнесла Катерина.

— Да. А что мне оставалось делать? Вызвала «Скорую». Она приехала, и врач сказал, что ты просто спишь. Так что теперь нам следует быстренько пошевеливаться. Ведь до Тарасова еще доехать надо.

— Наверное, я лекарства много выпила сегодня. То есть вчера. В общем, я совсем запуталась. Пойду вещи кое-какие в дорогу сложу.

Сашкова вышла. Я сделала бутерброды и, закурив сигарету, подошла к окну.

Вчера дождь так и не начался, хотя все клонилось именно к этому. Наверное, ветер был таким сильным, что просто прогнал тучу прочь. Но сегодня нам, похоже, не спастись.

Несмотря на то что утро, за окном просматривался самый настоящий вечер. Деревья гнулись в разные стороны. Я даже плечами передернула, мне почему-то стало холодно и тоскливо. Хорошо, что на дворе не осень. Все-таки летний дождь во многом отличается от осеннего.

Катя вернулась, мы выпили кофе и перекусили. Потом спустились к машине, сели и поехали в Тарасов.

Катерина оделась, как того требовал случай. На ней была темно-синяя блузка, черные брюки и черный платок на голове. Теперь я уже не только знала, но и ощутила то, что сегодня похороны.

Больше всего я не переношу в этой церемонии музыку. Она такая страшная. Казалось бы, просто семь нот в определенной последовательности, но мне почему-то от них так жутко становится. Даже под выстрелами я чувствую себя лучше. В принципе, на похоронах мне не раз приходилось бывать. Но если там играет музыка, то мне особенно не по себе. Конечно, я никому не говорю о своих ощущениях. Вдруг этот факт узнает враг? Тогда у него будет верное оружие против меня.

— Я вчера с твоим соседом Кирюшкой познакомилась, — решила я рассказать вчерашнее происшествие, чтобы поддержать разговор.

— Что, опять квартирой ошибся? — спокойно спросила Сашкова.

— Точно, — удивилась я. — А что? Такое уже случалось?

— Не один раз. Почему-то он, когда пьяный, никак не может подняться на этаж выше. Все время ко мне лезет. И странно: ключи подходят. Давно замок хочу сменить, да все не получается. То времени нет, то забываю.

— Плохо. Обязательно надо сменить. — Я уже выезжала на объездную дорогу.

— Да ладно. Красть у меня нечего, а его я уже не пугаюсь.

— Все равно. Я вчера подумала, что к тебе бандит лезет. И могла, между прочим, парня покалечить.

Мы помолчали некоторое время. Наконец его нарушила Катя:

— Слушай, надо, наверное, заехать в похоронное агентство, венок купить. Сестра все-таки родная. Не уберегла…

Я смотрела на дорогу, но краем уха слышала, что женщина тихонечко хлюпает носом. Но минут через пять я совершенно забыла о ее существовании. Я внутренне вернулась к нашему с Катериной разговору и стала его анализировать.