Мелани помахала рукой двум девочкам с матерью, которымпомогла найти друг друга. Те направлялись в убежище. Узнав Мелани, мать девочекостолбенела. Даже со спутанными волосами и перепачканным лицом звезду можнобыло легко узнать.

— Вас не утомляет постоянное вниманиеокружающих? — поинтересовался у Мелани один из пожарных.

— Еще как! А моего парня это вообще бесит. Он туткак-то вмазал разок одному фоторепортеру и загремел в каталажку. Очень уж этоему действует на нервы.

— Надо думать. — Пожарный, улыбнувшись, сноваотправился работать.

А остальные посоветовали Мелани пойти в убежище. Тамбезопаснее. Мелани всю ночь находилась возле отеля, помогая всем — ипостояльцам, и просто случайным прохожим. Однако по распоряжению Службы поликвидации чрезвычайных ситуаций всем следовало находиться в убежище. На улицедействительно было небезопасно: угрозу представляли и готовые в любой моментсвалиться на голову куски бетона от разрушенных зданий, и осколки стекла, ивывески, а также валяющиеся под ногами оголенные провода под напряжением.

Самый молодой из пожарных вызвался проводить Мелани вубежище, располагавшееся в двух кварталах от того места, где они находились, иМелани с неохотой согласилась. Было семь утра, и мать уже, наверное, всяизвелась, переживая за нее и гадая, где ее носит. Непринужденно болтая, Меланис пожарным наконец дошли до церкви, служившей убежищем. Храм, как оказалось,был забит до предела. Волонтеры из Красного Креста и церковные служащиеразносили завтрак. Увидев такую тьму народа, Мелани озадачилась: как же найтитут мать? Распрощавшись со своим провожатым у дверей церкви, она поблагодарилаего и стала пробираться сквозь толпу, выискивая в ней знакомые лица. Народубыла пропасть — кто разговаривал, кто плакал, одни смеялись, у других на лицезастыла тревога, сотни людей сидели на полу.

Наконец Мелани отыскала мать с Эшли и Пэм, своейассистенткой. Они давно уже волновались о Мелани. Увидев дочь, Дженет с воплемприжала ее к груди и чуть не задушила в объятиях, а затем отчитала за то, чтота всю ночь где-то пропадала.

— Мел, я уж, ей-богу, думала, тебя нет в живых — убилотоком или размозжило голову какой-нибудь глыбой.

— Да нет, я просто осталась там помочь, — тихоответила Мелани. Рядом с матерью ее голос становился почти неслышен. Оназаметила, что Эшли бледна как полотно. Бедняжка во время землетрясения испыталастрашный шок и всю ночь просидела, прижавшись к Джейку. А тот, не замечая,словно ее и не было, спал себе, обкуренный и одурманенный выпитым.

Услышав пронзительный вопль Дженет, он приоткрыл один глаз ивопросительно посмотрел на подругу. Его, судя по всему, мучило жестокоепохмелье. Он не помнил, как выступала Мелани, и не знал точно, присутствовал лион при этом, но то, как заплясали вокруг стены, помнил отчетливо.

— Славный пиджачок, — заметил он, щурясь нагрязный смокинг Мелани. — Где тебя носило всю ночь? — скорее излюбопытства, чем с беспокойством поинтересовался он.

— Дела, — лаконично ответила Мелани и целовать егоне стала. Вид у него был просто кошмар. Ночь он проспал на полу как убитый,подложив под голову вместо подушки свернутый валиком пиджак. Почти всетехнические менеджеры с музыкантами спали вповалку рядом.

— Неужели тебе не было страшно на улице? —ужаснулась Эшли.

Мелани отрицательно покачала головой:

— Нет. Я старалась помочь: там были потерявшиеся дети,порезавшиеся осколками стекла люди и другие раненые. В общем, многимтребовалась помощь.

— Но ты же не медсестра, в конце концов! —рявкнула на нее мать. — Ты лауреат «Грэмми». А лауреаты «Грэмми» не бегаютподтирать другим сопли. — Дженет гневно сверкнула глазами. Не такогоимиджа она желала дочери.

— А что тут такого? Почему бы не помочь людям? Многиетак перепугались, что любая помощь была кстати.

— Предоставь это другим, — ответила Дженет дочери,которая устроилась на полу рядом с Джейком. — Боже, сколько же нам ещездесь торчать? Говорят, аэропорт закрыт — вышка пострадала. И все же я надеюсь,что нас отправят домой на частном самолете. — Подобные детали для нееочень много значили. Она старалась в полной мере воспользоватьсяпредоставленными им преимуществами и ничего не упустить. В отличие от Мелани,которой вполне сошел бы и автобус.

— Ой, да какая разница? Может, удастся арендоватьмашину. Не важно на чем, лишь бы добраться до дома. Выступлений на следующейнеделе у меня не предвидится.

— Я лично не намерена валяться здесь на церковном полуцелую неделю. У меня жутко ломит спину. Нам обязаны создать достойные условия.

— Мама, все гостиницы закрыты. Все генераторы ихолодильники вышли из строя, а это опасно. — Мелани знала это из недавнегоразговора с пожарными. — Здесь мы по крайней мере в безопасности.

— Хочу в Лос-Анджелес, — не унималась Дженет. СПэм она взяла слово, что та будет постоянно справляться, не открылся лиаэропорт. Мелани, всю ночь помогавшая пострадавшим, вызывала в Пэм восхищение.Сама она все это время состояла у Дженет на посылках — бегала за одеялами,доставала сигареты и кофе, варившийся в столовой на газовых плитах. А Эшли такраспаниковалась, что ее даже пару раз стошнило. А Джейк, набравшийся до потерисознания, всю ночь находился в полной отключке, как и свет. Словом, кошмар, ане ночь. Хорошо еще, все остались живы.

Парикмахерша и менеджер Мелани в самой гуще толпы раздавалисандвичи, печенье и бутылки с водой. Запасы провианта громадной церковнойкухни, где обычно кормили бездомных, таяли на глазах. Людям раздаваликонсервированную индейку, ветчину и вяленую говядину. Запасы грозили кончитьсяв любой момент. Но Мелани по этому поводу не волновалась: есть ей не хотелось.

В полдень объявили, что их всех переводят в убежище вПресидио.[9] Перевозить будут партиями на автобусах, которыескоро пришлют. После этого раздали одеяла, спальные мешки и кое-какие личныепринадлежности, такие как зубные щетки, пасту. Все это люди брали с собой,вместе со всеми своими пожитками: в церковь никто больше не вернется. Мелани сосвоей свитой села в автобус лишь в три часа дня. Ей удалось пару часовподремать, и когда она растолкала Джейка и помогла матери скатать одеяла,чувствовала она себя бодрой.

— Вставай, Джейки, мы уезжаем, — звала онабойфренда, гадая про себя, какие такие, интересно, наркотики он прошлым вечеромпринял, что весь день после этого никакой. Вообще-то Джейк был красавчиком, носейчас, когда наконец он встал и оделся, на него страшно было смотреть.

— Господи! Как же я ненавижу это кино! Тут все похожена съемочную площадку какого-то фильма-катастрофы, а я вроде как в массовке.Так и жду, что вот-вот ко мне подойдет кто-нибудь нарисовать кровь на лице изабинтовать голову.