— Ну как… — подыскивал он убедительные слова, чтобы Игнатич ему поверил, — ты же здесь вроде бы как из местных, людей знаешь…

— Ладно, — перебил заикания Купца Лобач, — не мучайся. Понял я тебя прекрасно. Свой чоловик вам в Бульбашии нужен, вот ты и подобрел…

— Чего?! — Демидов совершенно откровенно удивился. — Где свой человек нужен?

— В Бульбашии, — повторил Игнатич и пояснил: — У белорусов что не блюдо, то картошка. А картошка по-ихнему — бульба. Вот потому местные и прозвали их бульбашами, а Белоруссию — Бульбашией. Да они не обижаются. Посмеиваются над нами, называют смолякшами-травякшами…

— Хрен вас поймешь, с вашими местными наречиями, — буркнул Купец. — Не знаю, как черт, а я точно и мозги, и ноги переломаю, пока пойму, что к чему…

— Вот я и говорю, — опять перебил Купца Игнатич, — нужен тебе человек, потому и зовешь за собой! Потому как без мени ты здесь, как слепой и глупой щенок будешь тыкаться, а хрена с два чего найдешь…

Глаза Демидова вдруг зло сверкнули, правая рука мягко, почти незаметно скользнула вдоль бедра, к потайному карману на джинсах.

Володя, который очень хорошо знал своего командира и его характер, быстро перехватил Демидова за локоть и, сильно сдавив его, негромко проговорил:

— Спокойно, командир, не кипятись! Игнатич прав…

— В чем?! — Купец дернулся, пытаясь вырваться.

— В том, что ни хрена мы не знаем про эту Белоруссию. Ни порядков, ни законов, ни правил поведения… Вообще ничего не знаем!

Демидов наконец-то вырвал руку и оглянулся на остальных десантников, которые все это время молча стояли в стороне, не вмешиваясь в разговор. По их лицам он прекрасно понял, что они тоже не одобряют действий командира. Тем более не одобряют резких перепадов в его настроении. Он и сам не мог понять, почему вдруг начал нервничать. Такое с ним происходило редко, как правило, только тогда, когда он чего-то не понимал. А сейчас был именно такой случай. Купец действительно не совсем четко понимал окончательную цель задания, которое должна была выполнить его группа. Сагалов, инструктируя перед отправкой, говорил как-то туманно и расплывчато, больше полунамеками, что, в общем-то, на него похоже не было. Все, что понял Купец из сказанного начальником штаба, так это то, что в Белоруссии таинственно исчезли журналист и оператор центрального телевидения. Демидову и его группе надо было найти их и по возможности доставить в Россию. Разумеется, вывозить этих двоих предстояло нелегально. Кто этот журналист, почему за ним послали разведгруппу специального назначения, Сагалов не объяснил. Хотя Демидов несколько раз спросил его об этом, он сделал вид, что не слышит вопроса, и попросту махнул рукой, давая понять, что новоиспеченный майор свободен и может приступать к выполнению задания.

Оказавшись за дверью кабинета начальника штаба полка, Купец, стиснув зубы, высказал, а точнее, прошипел все, что думает о начальстве. Впрочем, за годы армейской службы он привык не обсуждать приказы, а выполнять их. По возможности выполнять хорошо.

Однако, поскольку сам плохо понял чего именно от него хотят, он не стал посвящать своих бойцов в детали предстоящей командировки. Демидов рассчитывал узнать подробности из пакета, который ему выдали в секретной части полка вместе с белорусскими документами. Но и в инструкции, запечатанной в пакете, не было указано никаких подробностей предстоящего задания. Обматерив еще раз начальство, на этот раз в полный голос, Демидов отправился в финчасть получать белорусские и российские рубли…

И вот теперь он и его группа стояли среди берез и елей, практически не зная, куда же им идти дальше. Игнатич, видимо, это тоже понимал и старательно набивал себе цену.

— Ладно, — проговорил, приняв наконец решение, Демидов, — прости за грубость, нервишки у меня слегка расшатались… Значит, согласен идти с нами?

Лобач с демонстративным равнодушием пожал плечами, словно говоря, что ему-то все равно, мол, как сами решите.

— А чего ж, — непонятно с кем разговаривая, ответил он, — можно и прогуляться. Человек я не шибко занятой, семьи не маю, семеро по лавкам не хнычут. Тильки два условия.

— Какие еще условия? — недовольно поморщился Демидов.

— Во всем мени слухать и самим никуда не лезть — раз, — Игнатич загнул один палец. — И без надобности народ не крошить!

Купец опять недовольно сморщился, но Локис быстро ответил за него:

— Согласны, согласны! Мы народ мирный, нас не тронешь — и мы трогать не станем.

— От и добре! — кивнул головой Игнатич. — Тогда пийдемо, сынки, за мной!

Он шагнул на едва различимую лесную тропинку, но Купец окликнул его:

— Не, старый, ты погоди со своим «пийдемо». Сначала скажи, куда это «пийдемо» нас выведет?

— От же неугомонный чертяка! — то ли осуждая, то ли одобряя дотошность командира, пробормотал Лобач. — Все ему наперед батьки треба знати! Добре, слухайте сюда…

Десантники окружили бывшего контрразведчика, а Демидов потянулся за картой.

— Не, не треба мени того, — отмахнулся Игнатич, когда Купец начал разворачивать подробную карту Белоруссии, — я и без твоей цидульки все эти места знаю. Вам, стало быть, нужно до Минску попасть? От только мне в таком виде, — он опять распахнул полы старенького пиджака, — до большого городу соваться не можно. Треба трошки прибарахлиться. А де то можно сробить?

— В магазине, где же еще, — пожал плечами Демидов.

— Меня до него на пушечный выстрел не допустят, — хмыкнул Лобач, — охрана сластает прямо на пороге. Так что… — И он глубокомысленно замолчал.

— Что? — нетерпеливо переспросил Демидов. — Да говори, черт сивый, не тяни кота за хвост!

— На толкучку надо идти… — ответил Лобач, поражаясь в душе несообразительности разведчика. — Там заодно и рубли свои на белорусские сменять можно.

— У нас и свои есть, — хмуро буркнул Демидов. — И где эту толкучку искать?

— Тут, километрах в двадцати, — уверенно заговорил Игнатич, — есть станционный поселок Щеки. Там и рынок, и толкучка, и народ не шибко любопытный… Поселок этот станционный, значит, есть станция железнодорожная. Дождемся проходящего поезда, они тут часто ходят, сядем в общий вагон и через пару часов будем в Минске, на Восточном вокзале… Вам в Минске куда надо-то? Я, правда, давно там не был, но не думаю, что он сильно изменился…

Демидов замялся. С одной стороны, только он знал место встречи с тем человеком, который должен был подробно рассказать ему о сути предстоящего задания, а заодно наметить с разведчиками план поиска. Сагалов предупредил Демидова перед отправкой, что этот человек будет координировать все их дальнейшие действия. С другой стороны, это была информация не для постороннего. Рассказывать, что и как, первому встречному, мягко говоря, не рекомендовалось. План Минска у Купца был, но план планом, а знающий город человек всегда лучше…