Он помолчал.

– Несколько тысяч лет назад, решив проблемы своего мира, мы отправились проведать бывших подданных. Жалкое зрелище. Разрушенные цивилизации, одичалые орды, заново учащиеся добывать металлы. Тратить ресурсы на управление бесполезными землями мы не могли. Тогда один из нас предложил план, который приняло большинство. В неточном переводе его название звучит как «Возвращение». Мы не стали устанавливать власть над колониями. В каждой мы нашли группы людей, которые сохранили знания о том, каким был мир до краха. Пусть лишь как мифы, доставшиеся от предков. Они должны были объединить планеты под единой властью. Создать новую цивилизацию. Такую, возиться с которой имело бы смысл для нас. Мы придали им сил. Подсказали, где лучше строить города. Как эффективнее возделывать поля. Как организовать армию и заставить другие народы служить себе. В некоторых мирах мы дали им богов. Сначала многих, чтобы они знали, как должен быть устроен мир. Но в таком сложном мире, как Земля, эти боги не объединяли – они разъединяли народы. И тогда я придумал единобожие. Один бог – и жестокий к отступникам, и милосердный к верным слугам. Основа, чтобы сгладить этнические различия. Больше не важно, какого цвета у тебя кожа или на каком языке ты говоришь. Важно, в какого бога ты веришь.

– Вы еще долго будете нести эту ересь? – не выдержала Франческа.

Надо же, он обозвал ее атеисткой, но истая итальянка не могла спокойно слушать, как католицизм сводят к занятному социальному эксперименту.

– Пока не закончу, – несколько удивленно ответил Кастор. Может, он и породил нашу цивилизацию, но некоторые вещи воспринимал слишком буквально.

– К сожалению, мы не могли слишком часто появляться в каждом мире, чтобы контролировать процесс возрождения, – продолжил он после секундной паузы. – Земля посещалась раз в сто лет, а то и реже. Менялись поколения, и нам каждый раз приходилось напоминать слугам, что мы не миф и что их цель – строительство нового мира, а не набивание кошельков или удовлетворение похоти. Они склонялись, но стоило нам уйти – распри возникали снова. Я ошибся, сделав ставку на религию. Единоверцы резали глотки друг другу так же охотно, как еретикам. Они даже умудрились расколоть единые религии на десятки течений, одно глупее другого. Земля была моей ответственностью. И она отставала в развитии от других планет. Это могло стать моим личным позором, и я добился более частых визитов. Я перестал уделять столько времени религии и сконцентрировался на людской жадности. Испанцы, следом и англичане отправились через моря в поисках добычи. Так возник испаноязычный мир и окрепла Британская империя. Объединение мира шло удачно. Прошло не столь много времени даже по меркам вашей истории, и несколько европейских государств уже контролировали основную часть поверхности. Остальное должно было быть просто – объединение Британии, Испании и Франции монархическими связями. Началась промышленная революция. Никто в Европе и в остальном мире не смог бы сопротивляться их мощи.

Кастор задумался.

– Но в конце восемнадцатого века я был вынужден вернуться домой, и мои слуги упустили контроль за ситуацией. Американская революция. Французская революция. Укрепление Российской империи. Наполеон и его амбиции. Независимость испанских колоний. Повсеместная отмена рабства. Я вернулся в конце девятнадцатого века и увидел, что мир все еще разобщен. Что есть тайная сила, которая противостоит мне. Тогда я взялся за дело сам и с тех пор не покидал планету. Ключ к правлению миром – информация. У меня есть скрытые спутники-шпионы на орбите. Но даже они не могут подслушать, о чем говорят двое в запертой комнате. Они не могут прочитать письмо, написанное кем-то при свете лампады. Тогда я дал людям телефон и радио. Теперь я знал гораздо больше. Ведь все, что передается по проводам, и любой сигнал на радиоволне могут быть перехвачены. Я стал подгонять научно-технический прогресс, чтобы на Земле появилось то, что давно было на других планетах. Дирижабли. Самолеты. Карбюраторные двигатели. Конвейерное производство. Поняв, что люди охотнее всего вкладываются в технологии войны, я дал им то, что нужно. Первая мировая, вторая. «Холодная война», породившая Американскую империю. Ракетные двигатели. Ядерное оружие. Телевидение. Компьютеры. Мобильная связь. Интернет. Сейчас Земля ушла в развитии гораздо дальше других планет. И как никогда близка к объединению…

– В мире двести пятьдесят стран, – перебил его Джим. – Вы это называете объединением?

– Миром сейчас управляют тридцать шесть семей, – холодно возразил Кастор. – Когда-то, когда я только начинал всерьез заниматься Землей, их было несколько сотен. Эти семьи контролируют девяносто процентов экономики и ресурсов. Они назначают и смещают правительства всех значимых стран. Сейчас идет борьба между кланами. Слабые падут. Когда их останется пятнадцать, конфликты прекратятся и будет создано единое правительство. Экологическая и экономическая ситуации к тому моменту станут настолько плохи, что население с восторгом встретит перемены. Это мой план. Мне нужно еще сорок лет. Жалкие сорок земных лет.

– А собратья хотят вам помешать, – догадался я. – Они за этим явились? А их план в чем состоит? Разве не в объединении?

– Они считают, что я действовал слишком быстро, – признался генерал. – Что цивилизация не может адекватно реагировать на столь стремительный прогресс. Что люди стали слишком жестоки и в конечном счете неуправляемы. Что созданный мною мир – безумен. Непригоден для интеграции. И они хотят его уничтожить.

– Я смотрел этот фильм. – Джим не дал эффектной паузе растянуться надолго. – Мы трое, значит, потомки древних воинов. Единственные, кто способен защитить планету от злых пришельцев. Они обязательно спустятся, чтобы сразиться с нами лицом к лицу. С топорами. Ведь разбомбить планету с орбиты – неспортивно. А мы их – лазерами из глаз.

– Нет, это другой фильм, – захихикал толстяк. – Вернее, книжка. Та, где четыре молодца разносят мир на кусочки, потому что он боженьке не угодил.

– Мы… мы всадники апокалипсиса. – Франческа захохотала в голос. Смех не прекращался добрую минуту, сменившись всхлипываниями. Истерика.

Эти мрази все же сломали девчонку. За это они мне тоже ответят. Как-нибудь. Когда-нибудь.

– Надеюсь, я не Голод? – озабоченно осведомился Джим. – Я много занимаюсь спортом, мне нужно полноценное питание.

– Я бы послушал подробности, – миролюбиво вклинился я. – Ну правда, интересно же. Серьезные люди приложили усилия, чтобы мы оказались здесь. Вряд ли для группового чтения Нового Завета.

– В Библию вошло много информации, основанной на реальных событиях, – сухо подтвердил Кастор. – Как часть подготовки к тому, что ожидает человечество. В то время мне это казалось очень занятной идеей. Когда я принял на себя ответственность за развитие Земли, многие братья сомневались, что я справлюсь. Ведь эта планета уникальна. Тогда они поселили здесь четыре рода. Представители по крайней мере трех из которых выжили и сейчас сидят передо мной. Нет, у вас нет лазеров в глазах. Но если вас пробудить, вы станете очень сильны. И дело не в том, что вы можете уничтожить человечество. Втроем вы вполне способны разрушить мою организацию. А может, и убить меня самого. Вы – наследие большой войны, через которую прошел мой народ. Тяжелой гражданской войны, после которой было решено, что ни один из нас больше не поднимет руку на соплеменника. Расы, живущие на одичалых планетах, слишком слабы, чтобы причинить нам вред. Но вы… остатки племени солдат, созданных специально для того, чтобы уничтожать таких, как я. Вами нельзя манипулировать. Нельзя к чему-либо принудить. Вы хитры, изворотливы и подчиняетесь лишь своему долгу – как вы его понимаете.