в тюрьму, ничего не предпринимайте. Массовое восстание ордена приведёт к лишнему кровопролитию. Ты же прекрасно знаешь, что в королевстве столько же сторонников епископа, сколько и противников.

— Я понял тебя. Попытаюсь что-нибудь сделать.

Проводив нара, Алексей вернулся в зал. Здесь уже, с перебинтованной головой, сидел Килль.

— Ты как? — спросил его капитан.

— В порядке. Я по поводу письма.

— Говори.

— Госпожа сказала мне, что всего написать она не может. На словах она велела передать, что лучшее время для визита к ней — это полночь. Отца её не будет. Он уедет в Турвиг.

— Понял тебя. Килль, ты настоящий друг.

— Но Вам не удастся осуществить побег из Монтона, даже если Вы туда проникнете. Я же говорил, что всё пространство вокруг замка кишит людьми епископа.

— Не волнуйся, Килль. Всё будет хорошо. Кстати, Лаура появится здесь одна, спрячь её в бывшем логове Йёвита.

— Будет сделано, хозяин.

Алексей вышел из зала и направился на конюшню, чтобы подготовить себе скакуна для предстоящей ночной поездки.

***

Бледный лик Луны освещал голубоватым светом дорогу. Алексей гнал коня что, есть силы. Вскоре на горизонте появились очертания замка Монтон. Капитан придержал скакуна и спокойно въехал во двор.

Лаура сидела в спальне на своей большой кровати. Её прелестное личико было заплаканным. Николаев опустился на кровать рядом с ней.

— Я боялась, что ты не приедешь, — слезинки одна за другой стекали по её щекам.

— Не плач, — нежно произнёс дэг, — Твои страдания закончились. Сейчас мы убежим отсюда, и ты обо всём забудешь.

— Эл, — девушка подняла взгляд, — Моя душа полна противоречий. Я сгораю от нетерпения сбежать отсюда и начать новую жизнь с тобой, и в тоже время мне страшно покидать родовое гнездо. Здесь я провела большую часть своей жизни. Всё здесь мне кажется, таким родным и близким, что душа сжимается в комочек, когда представляешь, что в один миг можешь лишиться всего этого и никогда не увидеть.

Лаура сделала паузу. Николаев прекрасно понимал её чувства. Такое происходит в жизни каждого молодого человека, собирающегося покинуть родное место, чтобы начать новую самостоятельную жизнь. Капитан нежно взял девушку за подбородок и поцеловал её.

— Я готова, — решительно сказала дочь дэгистра и встала.

В этот момент дверь в спальню распахнулась, и на пороге появился епископ в сопровождении гвардейцев короля и нескольких тернеров. В этот момент Алексей пожалел, что не взял с собой лазерный меч. «Вот он-то мне бы сейчас и пригодился» — подумал капитан.

— Не бойся любимая, — проговорил он, — Я не дам тебя в обиду.

В руках его сверкнул сталью клинок меча. Оттеснив Лауру в угол комнаты, и заслонив её собой, молодой человек приготовился к схватке.

— Дэг, я давно ждал этого момента, — усмехнулся епископ, — Теперь наконец-то я проучу тебя. Никто не смеет нарушать установленный мной порядок. Никто, — он сделал шаг в сторону и скомандовал, — Взять его.

Гвардейцы ринулись вперёд, но встретили ожесточённое сопротивление. Однако превосходящие силы гвардии всё же сломили его. Алексея схватили, связали и повезли в тюрьму.

Когда епископ остался наедине с девушкой, он сказал ей.

— Ты прекрасно понимаешь, дитя моё, что в этом случае я должен был приказать схватить и тебя. На утро тебя бы раздели донага, привязали к столбу на центральной площади Турвига и высекли кнутом. После того я официально предал бы тебя анафеме и изгнал из королевства. Но я этого не сделал. И знаешь почему? Да потому что ты приглянулась моему племяннику. Это мой единственный родственник и наследник. Ради него я готов на всё. Поэтому выбирай. Либо вечный позор до самой смерти, после которой тебя не похоронят ни на одном кладбище, либо женитьба на моём племяннике. Можешь сейчас ничего не говорить. Я пошлю за тобой, когда будет нужно.

Епископ повернулся и открыл дверь.

— И запомни: Никто не смеет нарушать установленный мной порядок, — Ельский сделал паузу, — Никто, разумеется, кроме меня самого.

На его лице отобразилась страшная улыбка. Дверь захлопнулась, и девушка осталась наедине с собой. Она без сил упала на кровать и зарыдала.

***

Николаева доставили в одиночную камеру, которая находилась в Траинбольской крепости. Бывший сотник теперь смог осмыслить то, что произошло. Во всей этой истории его больше всего беспокоила Лаура. Самое главное, чтобы честь её не пострадала. На остальное можно было наплевать.

«На другой день состоялся суд, который приговорил дэга к четвертованию».

Ситуация, в которой сейчас находился капитан, выводила его из себя. Он хотел действовать, а не сидеть вот так сложа руки. Однако его камера ни на секунду не оставалась без присмотра. Алексей знал, что его экипаж всё видел и предпримет попытку спасти его.

Дверь в камеру распахнулась, и внутрь вошли двое надсмотрщиков.

— На, дэг, поешь, — сказал один из них, — Нашлись всё-таки добрые люди, которые принесли тебе еду. Поешь поплотнее. Это ведь твой последний ужин.

Они рассмеялись и снова оставили молодого капитана наедине. Николаев взял в руки хлеб и почувствовал, что тот слишком тяжеловат для простой краюхи. Он огляделся и, встав спиной к двери, разломил мягкий край хлеба. То, что Алексей увидел внутри, он видел однажды по телевизору, когда ещё жил в 20 веке. Здесь находились бластер и записка.

«Лёша! В этом хлебе то, что поможет тебе спастись. В порту Трунгид стоит корабль, который отвезёт тебя в Донтонс. Это в Брантонии. Оттуда мы тебя и заберём. Горнис будет ждать тебя в портовой таверне.

Катерина».

Надо было действовать немедленно. Николаев вскинул ствол бластера и выстрелил в стену. Образовавшейся дыры хватило, чтобы он смог вылезти на карниз и по нему спуститься вниз. Когда его ноги уже коснулись земли, в крепости поднялась тревога. Надсмотрщик заметил отсутствие заключённого в камере. Один из стражей, дежуривших внизу, заметил его и кинулся наперерез. Алексей уложил того наповал одним выстрелом. Приблизившись к крепостной стене, капитан несколько раз выстрелил, и пробил в ней брешь. Путь к спасению был близок.

Погоня началась не сразу. Видимо опыта в таких делах у стражи не было. Тем временем, возле одной таверны дэг сел на лошадь и галопом понёсся в порт.

В таверне, как и было, сказано в записке, его ждал нар Горнис. Моряки, только что сошедшие на берег после длительного плавания, предавались пьянству, поэтому никто не обратил внимания на двоих мужчин.

— Как всё прошло? — спросил сотник.

— Нормально. Правда, завтра в городе начнутся облавы, — ответил капитан.

— Ничего страшного. Завтра утром ты будешь уже далеко отсюда. Вот кстати и твой корабль. Капитан наш человек. Он