— Он унюхает.

— Давай шмотки здесь бросим, может, он тогда усомнится?

— Нельзя шмотки бросать. Ты что, забыла? Это ж улики!

— Ну, я не знаю…

— Надо рискнуть. Так, на счет «три» открываю дверь…

Я открыла и тут же закрыла. То есть попыталась — зловреднаяскотина успела сунуть в щель морду с оскаленной пастью. Пришлось дать псу поносу ногой, чтоб закрыть дверь. После этого моего поступка нечего было и думатьо том, чтобы подружиться с собачкой.

— Кранты, — запечалилась Ленка. — Сейчасменты приедут, а у нас в рюкзаках вешдоки и краденый ноутбук в придачу.

— Спрячь его в рюкзак.

— Думаешь, поможет? — Она перевела взгляд награбительский рюкзак и вдруг спросила:

— А деньги там?

— Наверное, — пожала я плечами.

— Давай посмотрим. Тяжелый. — Ленка сунула врюкзак руку, замерла, а потом взглянула на меня с огнем в очах. — Нетздесь никаких денег. Тут какие-то железки.

— Ты, наверное, плохо смотрела, — заволновалась я.

— Хорошо я смотрела. Можешь сама посмотреть. На койчерт ты волокла эту груду железа?

— Чего ж теперь… И здесь его не оставишь, улика, —вздохнула я.

Ленка тоже вздохнула:

— Катька, давай идею, как выбираться.

— Можно попробовать выбраться на крышу, а оттуда всоседний подъезд.

— Ага. Давай пробовать.

Только мы достигли площадки первого этажа, как ближайшаядверь открылась, и перед нами возник здоровенный дядька лет пятидесяти.Посмотрел на нас с подозрением и спросил:

— Вы чего тут?

— Дяденька, — запричитала Ленка. — Мы отсобачки прячемся, она нас не выпускает.

Словно в подтверждение ее слов доберман утроил усилия. Дядянаправился к двери подъезда, а мы укрылись за его спиной. Дверь он распахнул исказал удовлетворенно:

— Цезарь, нечистая сила, ты чего растявкался? На гуляшпойдешь. Где твоя хозяйка, чтоб ей каждый день зятя в гости ждать?!

Цезарь чудесным образом успокоился, правда, косился в нашусторону и время от времени рычал.

— Дяденька, вы его подержите маленько.

— Да он смирный, не бойтесь, — ответил дядя,ухватив зверя за ошейник. — Хозяйка-то твоя где?

Мы рысью припустили со двора, а на проспекте едва успелиспрятаться за троллейбусной остановкой: к покинутому нами дому катиламилицейская машина.

— Бабка вызвала, — пробормотала Ленка. —Катька, бежим отсюда, заметут.

— Куда ты, супермаркет в той стороне.

До супермаркета мы добрались минут за десять, потом ещеискали телефон-автомат.

— Я тебя убью! — вдруг заорала Ленка.

— Ты чего, сдурела? — растерялась я.

— Не я, а ты. Дура, твою мать, ментам звонят безкарточки!

— Думаешь, только у тебя мозги отшибло? —вздохнула я. — Дай я сама позвоню. Милиция? — заговорила я, услышавмужской голос. — Ограбление на улице Воровского, дом семь или пять, там,где турагентство «Вояж». Есть раненые.

— Ремня бы тебе, — ответил дядя.

— Придурок, адрес запиши! — заорала я и сталанабирать номер «Скорой». — Раненые в офисе, срочно приезжайте!

— Адрес? — спросила женщина, как видно, никуда неторопясь. — Не спешите, я записываю. Что случилось? Понимаю, что раненые.Что конкретно произошло?

— Откуда мне знать?

— А мне откуда знать, какую машину посылать? Раненыеразные бывают. Их ошпарило, по голове стукнули, или в яму упали, или, может,стеклом порезались?

— Откуда в офисе яма? — удивилась я — Вам лучшезнать, что у вас там и откуда.

Я в досаде повесила трубку.

— Как думаешь, толк будет? — со вздохом спросила яЛенку.

Она пожала плечами:

— Кто ж знает.

— А по телику показывают: сразу по машинам, менты савтоматами, эти с каталкой, «мы его теряем»… Может, стоит подумать о сменепрофессии? — вторично вздохнула я.

— Поздно, — трагически ответила Ленка. — Чтоделать-то будем?

— Нет у меня уверенности, что эти деятели туда поедут.Может, вернемся и проверим?

— С рюкзаками?

— С рюкзаками, пожалуй, опасно. Давай сначала домой, апотом в офис.

Троллейбусы еще не ходили, и добираться пришлось пешком.Ленка молчала и сосредоточенно терла нос, мне тоже говорить не хотелось, мыслибыли невеселые. Нажили приключение. Никакого удовольствия, а страхунатерпелись. И ребят жалко. Вдруг их вправду убили?

— Может, раненые, — словно читая мои мысли,пробормотала Ленка, заглядывая мне в глаза.

Я пожала плечами.

Войдя в квартиру, мы бросили рюкзаки в прихожей, Ленкасбегала в туалет, и мы отправились в офис. Первый троллейбус шел из парка, иводитель, увидев нас, притормозил, открыл дверь.

— Надо было Наташке позвонить, — вздохнула Ленка.

— Успеется.

— Она, поди, места себе не находит, ждет, надеется…

— Раньше одиннадцати она звонка не ждет. Мы сейчасдолжны сидеть в шкафу, а оттуда не позвонить, в смысле, если б охрана была наместе и все такое…

— Даже не верится, что все это было с нами. И как я неслегла до сих пор с острой сердечной недостаточностью? Что-то меняподташнивает, а перед глазами мушки прыгают. Должно быть, давление.

— Это от голодухи и недосыпа, — заметила я.

— Да? Умная. Кто из нас врач?

Троллейбус медленно ехал по спящему городу, а мы смотрели вокно и гадали, как все объяснить Наташке. И денег нет, и в такое вляпались…

— А некоторые еще нагло утверждали, что с ними никогданичего не случается. Накаркала, ворона! — не к месту заметила Ленка.