Феи, эльфы, гномы, цверги частенько наведывались тайком в людские села, чтобы полакомиться человеческой едой: молоком, колбасами, зерном — тем, что не умели производить сами. В современные жилища людей проникнуть сложнее, вот и приходится ухищряться — принимать на время человеческий облик, покупать что-то за человеческие деньги. Сейчас, вон, современные пикси что угодно отдадут за кусок рафинада, и деньги людей им без надобности, потому что магия очеловечивания для них недоступна. А вот гномы под видом карликов любят наведываться в пабы да стриптиз-клубы. Оборотни, волколаки, вампиры всякие всегда зарились на мясо скота и людскую кровь. Они всегда вели себя обособленно в мире магии, особенно в последнее время, но все же проникали в мир людей и существовали в нем довольно тесно с обычными смертными, о чем те, разумеется, не догадывались.

Я видела, как Азим и Полёва неплохо ладят друг с другом. Полева обожала своего нового ассистента и не могла нарадоваться полноценному сну и выходным, которые снова вернулись в ее жизнь. Азим все время шутил, рассказывал невероятные истории о своих путешествиях по свету и легенды своей семьи, которую давно утратил. Он, как и Полёва, был одинок в целом мире. Это их и сближало, наверное.

Я же не спешила доверять ему всецело. Несмотря на его обещание никогда не принимать мой облик, я ему не верила. Чтобы защитить себя от копирования я даже побывала на магическом рынке, где прикупила амулет от репликации. Жутко дорогой, надо сказать — целый квинтон магэнергии. За дополнительную плату я преобразовала его в кольцо, которое теперь не снимала. Поля ж, напротив, не возражала, когда Азим таким образом подменял ее — ездил вместо нее на встречи с клиентами, делал презентации флористических композиций, что она не любила делать сама, а я не успевала ей помогать.

— Азимчик, ты сходишь вместо меня на презентацию декора для Куриловой, невесты сына мэра? — с надеждой в голосе спросила Поля и уставилась большими невинными глазами на хамелеона, хлопочущего вокруг манекенов.

— А что мне за это будет? — игриво хихикнул он.

Мавка тут же залилась багряным румянцем. Я невольно заметила, как она смущается в присутствии Азима: «Неужели этот напыщенный хам в ее вкусе?»

— Ладно-ладно, расслабься, — тут же добавил он, видя, как растерялась наивная мавка. — Схожу, конечно. Она, наверное, симпатичная?

— Только не вздумай выдавать себя за ее будущего мужа, хорошо? — строго сказала я.

— Разорви меня шиликун! Чтобы я, с человечкой? Фу-у-у! За кого вы меня принимаете, Агата Константиновна?

Мавка смущенно улыбнулась и бросила на Азима одобряющий взгляд из-под пышных ресниц.

— Ты еще скажи, что презираешь людей, — иронично возразила я.

— Это высшие существа, как вы, могут кого-то презирать… А нам, низшим звеньям магического мира, чувство гордыни не присуще, ведь так Полева?

— Агата Константиновна — не такая! — тут же вступилась за меня Поля. — Она добра ко всем и уважает магию любого уровня!

— Так-то оно так, да только не все ведьмы такие…

— За что ты так не любишь ведьм? — спросила я, хотя и понимала, что от части он прав. Я и сама ненавидела эту жестокую и несправедливую иерархию в мире магии, которая делила всех на высших и низших, порождая вражду и нарушая главный принцип, по которому должен жить магический мир — гармонию. Ведьмы и ведьмаки, представители Стихий в Совете, должны эту гармонию защищать, а на деле выходило так, что они же ее и нарушали, подстраивая законы под себя и создавая нелепые преграды для объединения магического мира.

— Мой род вымер из-за ведьм и ведьмаков, желающих подчинить себе силу превращения. Нас отлавливали, как скот, и отправляли алхимикам на эксперименты. Забирали нашу магию для создания артефактов, которые заказывали богатенькие ведьмовские кланы. Так я остался один в целом мире. Без рода и племени. И теперь мне остается лишь мечтать, что когда-нибудь я смогу полюбить кого-то, такого же, как я, кто поймет меня и мою боль.

Полева тихонько всхлипнула и украдкой смахнула с глаз слезы. Она не удержалась и обняла хама за плечи. Тот удивленно принял ее объятия и погладил мавку по спине, поправляя ее длинную косу.

Я скривилась при виде их телячьих нежностей и закатила глаза.

— Азимчик… Как это грустно… — пробубнила мавка, уткнувшись носом ему в грудь, потому что выше просто не позволял ее рост.

— Ничего. Я найду Чашу Феникса и… — Азим резко умолк, словно взболтнул лишнего.

— Чашу Феникса? — удивленно переспросила я. — Ты веришь в ее существование?

Мне знакомо было это название, ведь я фанатично изучала всевозможные артефакты в академии. Последние упоминания об этом магическом предмете терялись где-то в 14 веке. Согласно легенде, алхимик Обливион изловил последнего феникса в Зачарованном лесу, поместив его душу в рубин, а тело — в чашу. Она могла даровать новую жизнь единожды любому мертвецу, даже если тот превратился в тлен. Нужно было лишь полить водой прах из этой чаши. Обливиона схватили чистильщики и предали эфиру, развеяв его дух, а чашу уничтожили. Однако существует версия, по которой алхимик успел скрыть свой артефакт от чистильщиков и тот уцелел, дожидаясь своего часа.

— Да, верю! Она есть.

— Откуда такая уверенность? Уже больше шести веков прошло, а чашу никто не видел. Да и никаких подтверждений ее существования нет.

— А вот и есть! Это вовсе не легенда, а быль. Историю чаши и алхимика Обливиона рассказывали мне мои родители, а им — их родители. Мой предок был свидетелем случившегося.

— Вот так и рождаются легенды, — возразила я.

— А вот и есть! Это вовсе не легенда, а быль. Историю чаши и алхимика Обливиона рассказывали мне мои родители, и им — их родители. Мой предок был свидетелем случившегося.

— Вот так и рождаются легенды, — возразила я.

— Тогда как вы объясните вот это?! — выпалил раздраженный Азим и достал из кармана пиджака телефон, поклацал в нем что-то и ткнул мне в нос экран.

— Что это? — я нехотя взглянула на фотографию. На ней был какой-то камень, похожий на рубин.

— Это рубин Обливиона.

— Угу… — скептически хмыкнула я и улыбнулась, сложив руки на груди. — Что-то мы заболтались. А работы куча!

Сдерживая смешки, я отправилась к себе и принялась перебирать документы в своем кабинете, уже не вникая в нелепые россказни Азима. Зато Полёва была благодарным слушателем и внимала каждому слову хамелеона, не подвергая под сомнение ни единого факта.

— Это тот самый рубин! Мой пра-пра-прадед оказался в плену у того самого Обливиона, но ему повезло — алхимик не успел сгубить его. Чистильщики выпустили всех плененных магических существ на свободу. Так вот, мой предок сбежал оттуда не с пустыми руками.

— А где же девалась чаша тогда? — расспрашивала Полёва.

— Чашу забрал кто-то из рода оборотней. Я пытался найти потомка того самого волколаки, чтобы объединить наше наследие воедино, но пока безуспешно. Но я найду его.