— А почему ты думаешь, что он уступит тебе столь ценный артефакт?

— Ради этого я пожертвую чем угодно, заплачу любую цену. Это вопрос выживания моего рода.

— Ты воскресишь кого-то из родных?

— Я воскрешу себе невесту.

— Невесту? — разочарованно переспросила Полёва.

— Да. Хамка, которую я оживлю, станет моей женой, и мы продолжим род хамелеонов. Такова цель моей жизни.

Услышав слова Азима, я чуть не прыснула со смеха. Они услышали мое подавленное хихиканье и устремили взгляд в сторону моего кабинета. Азим обиженно замолчал, а Полева с укором прикрикнула:

— А я верю Азиму, между прочим, Агата Константиновна!

— А знаете, во что верю я? — выглянула я из-за шкафа в открытую дверь.

Оба вопросительно уставились на меня.

— Я верю в то, что Милана Курилова будет очень недовольна, если через двадцать минут никто не прибудет к ней для презентации декора!

Азим убрал телефон в карман, торопливо взглянув на время.

— Не обижайся на Агату Константиновну, Азимчик… Зато я верю тебе и верю, что у тебя получится исполнить свою цель.

Она мечтательно взглянула на него и сложила ладони у груди. Хамелеон улыбнулся и тепло обнял мавку, а когда они разъединили свои объятья, то в торговом зале стояли уже не Азим и Поля, а две Поли.

— Ну все, я готов, — сказала копия мавки и направилась к двери, в то время как настоящая принялась за работу воодушевленная, радостно напевая что-то себе под нос.

«Да уж… Не хватало еще, чтобы Поля влюбилась в этого хама…» — подумала я, наблюдая, как мавка развешивает свадебные платья, пританцовывая вокруг манекенов.

Симпатия Полёвы к этому позеру удивляла меня. Какой бы трагичной ни была его история, этот парень не вызывал во мне таких искренних теплых чувств. Но я постепенно привыкала к нему.

Честно признаться, мне и самой стало легче с появлением у нас Азима, ведь я, наконец-то, смогла всецело сосредоточиться на свадьбе Мариинны и Виктора, не отвлекаясь на повседневную рутину в салоне. А точнее, — сосредоточиться на срыве свадьбы…

Я твердо решила помочь нереиде, которой больше не на кого было надеяться. Почему? Наверное, потому что в свое время мне не хватило того, кто смог бы помочь мне, поддержать в трудный час. Не люблю вспоминать прошлое, но и забыть его невозможно. Конечно, есть всякие заклинания и специальные порошки забвения — у фей, например, и у чистильщиков, которые заметают следы магии в мире людей, чтобы избежать разоблачения. Но магия фей недолговечна и с кучей побочек, а забыть свое имя или как ходить, мне не очень-то хотелось. Видала я таких магов, которые предпочли праздное забвение и в итоге потеряли себя. Чистильщики недоступны и соблюдают нейтралитет. Посягнуть на их магию — значит, объявить войну всему колдовскому миру. А мне только этого не хватало.

Почему-то в памяти всплыл школьный курс истории всемирной магии… Профессор Артур Нобл, некромант в пятом поколении — дряхлый старик, которому неизвестно сколько столетий, явно использовал какие-то заклинания, из-за которых все его лекции буквально застревали в голове. Я не была прилежной ученицей и училась постольку-поскольку, но его лекции до сих пор помнила, словно прослушала их только что. По крайней мере, те из них, которые я посещала…

Он своим загробным голосом рассказывал нам о том, откуда происходила магия. Как сейчас помню его монотонные усыпляющие лекции об истории магии.

… «Великие древние Боги-прародители планеты, пришедшие из эфира, явили на свет четырех элементалей, которые разделили влияние на Земле, обозначив его четырьмя стихиями: воды, земли, воздуха и огня»…

— Великие древние Боги-прародители планеты, пришедшие из эфира, явили на свет четырех элементалей, которые разделили влияние на Земле, обозначив его четырьмя стихиями: воды, земли, воздуха и огня. Но элементали стали воевать друг с другом, желая править на планете единолично. Первым возжелал власти огненный элементаль — и планета расплавилась, став безжизненным бурлящим раскаленным шаром из магмы. Власть огня сверг элементаль воды, и тогда на планете вместо магмы стали бушевать океаны, а огненный элементаль ушел вглубь планеты, лишь изредка напоминая о себе извержениями вулканов и землетрясениями. Но и водная стихия правила недолго. Земной элементаль вступил в спор за власть, отвоевав у воды часть Земли, сделав ее сушей. Последним в борьбу вступил воздушник. Так на планете появилась атмосфера, случилось резкое похолодание, и большая часть воды превратилась в лед, а земля — в бескрайние снежные просторы. Вечный спор между четырьмя элементалями приводил к новым и новым катаклизмам, заставляя планету страдать каждый раз. Боги-прародители снова снизошли из эфира и создали пятую стихию на планете — расу живых и смертных, обязав элементалей заключить вечный мир во имя гармонии и вечной жизни. И дали Боги-прародители обет четырем властителям стихий: если пятая стихия будет уничтожена, то на планете снова воцарится хаос, и ни один из элементов больше не сможет существовать.

Растения, животные, а позже и люди, как немагические существа, знаменовали собой залог мира и Вселенского равновесия. С тех пор маги и люди существовали вместе, даже заключали брачные союзы. Так на свет явились множества подвидов магических существ. Но век людей был короток, а маги жили веками. Образ жизни первых и вторых слишком отличался. Люди стали жить по своим законам, маги — по своим.

В итоге маги перестали существовать в открытую, скрыли свои знания и умения от людей, ведь раса их окрепла уже до такой степени, что несла угрозу даже без владения волшебством. Со временем люди и вовсе позабыли о существовании магии, считая себя венцом жизни и хозяевами планеты. На деле же всеми глобальными процессами на Земле по-прежнему управляют четыре Мастера стихий — владыки Воздуха, Огня, Воды и Земли.…

— Агата, пс… Ты храпишь, — разбудила меня толчком в бок Линда, сидящая рядом со мной. Я встрепенулась, огляделась и поняла, что нахожусь в школе на уроке. Старый профессор Нобл заунывно читал отрывок из своего манускрипта, а я умудрилась задремать от скуки.

— Чертов старый некромант… — пробубнила я, протирая глаза. — Троллий хвост ему под нос…

— Вы что-то хотели, Агата? Прокомментировать манускрипт, я так понимаю? — прервался профессор, уставившись на меня. По залу прокатилась волна шепотков и смешков, а Линда, сидящая рядом, отодвинулась от меня подальше и втянула шею, словно это помогло бы ей стать незаметнее.

— Нет, профессор, простите, — ответила я, сгорая от стыда. А сама думала, зачем я вообще сюда пришла…

— В таком случае, к следующему занятию вы подготовите эссе на тему «Совет Стихий: от основания до наших дней». Думаю, ваш глубокоуважаемый отец будет рад помочь вам в этом, — сухо ответил профессор и продолжил свою занудную лекцию.

Дома мне пришлось работать над эссе, и я корпела над манускриптом профессора Нобла по истории магии, отчаянно борясь с желанием выбросить его в окно с самой высокой башни родового замка, где так любила наблюдать за звездами в телескоп.