Хохотнув, он добавил:

— Так что, водила, вытри лысину от пота и сиди ровно, не волнуясь!

— Где это у меня лысина?! — закричал состоящий из одних возмущений водитель. — У меня нет лысины!

— Мне сзади хорошо видно… — раздалось из отсека.

— Хватит всем п…ть!!! — срываясь на фальцет, взревел Летунов. — Ты держи его на мушке! А ты — со мной! Веденеев, если это была одна из твоих шуток, я тебе в изоляторе яйца отобью!

— Да не ссыте вы, поехали! — прозвучал раздраженный голос из «собачника». — На хрен мне нужен этот пистолет?! Пусть валяется!

— Ну, щас!!! — опять возмутился водитель, который почему-то сидел уже в фуражке. — С пистолетом у виска я ехать не могу. Зарплата у меня, видите ли, не каскадерская! Короче, пока у этого дурака пистолет не отберете, машина будет стоять! Без меня, — добавил он и, выйдя на проезжую часть, демонстративно хлопнул дверью.

Летунов с невысоким агрессивным собровцем выпрыгнули из «уазика» и приблизились к двери «собачника», держа наготове оружие. Собровец внутри глядел в крошечное оконце, разделяющее его с Веденеевым, и, как мог, контролировал каждое его движение.

Артур сидел на седушке с закрытыми глазами и беззвучно смеялся.

— Не вздумай прикасаться к пистолету, Веденеев! — в который раз приказал Летунов.

— Гена, — послышался недовольный голос из чрева «уазика», — меня сейчас волнует совсем другое!..

Летунов глазами показал собровцу на дверь:

— Открывай!..

…Хотя из-за «Победы» было хорошо видно, что происходит около дежурного автомобиля ГУВД, оба мужчины вышли из салона «шестерки» и облокотились на открытые дверцы.

Девушка, несмотря на свой маленький рост, так вытянулась, что ее голова почти касалась крыши салона.

— Что-то не так… — бросил водитель напарнику.

Второй мужчина поправил на переносице черные очки и, наблюдая за действиями руоповцев, которые собирались открывать дверь «собачника», вполголоса медленно произнес:

— Он сейчас будет «уходить».

— Ты уверен?

Мужчина не ответил и снова поправил очки. Он был заметно взволнован. Хотя с ним никто не спорил, он упрямо, словно доказывая что-то, повторил:

— Он будет «уходить».

Не отрывая взгляда от «уазика», он пояснил:

— Я уверен, что он «засек» нас по дороге. Не знаю, как он их там, в машине, «сделал», но если он сейчас «уйдет», то он сделает это для нас, чтобы это видели мы. Значит, у него нет иного выхода.

— Открывают…

* * *

…Решение бежать пришло к Артуру сразу же, вместе с уходом из его камеры задержанного вместе с ним стриженого парня. Веденеев, как беззащитный ночной зверек, приготовился к тому, что теперь на него из темноты в любой момент может прыгнуть хищник. Этот хищник может иметь множество обличий, поэтому нужно быть готовым ко всему.

Артур окончательно перестал сомневаться в правоте стриженого, когда днем, через дверь камеры, услышал подробности его гибели.

Сейчас уже не настолько актуальным был вопрос спасения чести. Решалась проблема сохранения жизни. Спасти ее мог только он сам, но это было невозможно сделать, находясь в камере РУОПа. А когда сыщик попадет в камеру городского ИВС, пусть даже не в общую, а в «ментовскую», его участь будет окончательно решена. Потом некому и незачем будет выяснять причины гибели милиционера. А с оставшимися двумя другими «разбойниками» оборотень Летунов расправится чуть позже.

«Сейчас главное — сбежать. А что делать потом — само придумается, на свободе…»

Бежать из РУОПа, попросившись в туалет, было наиболее реальным вариантом.

«У них здесь все, как везде в милиции, — двери настежь, охрана — чисто символическая, да и та «ушами прядает». И если отсюда еще никто не бежал, то только по причине страха перед самим РУОПом».

Но в эту первую ночь Артур на такой «подвиг» не решился. Не стал он этого делать только потому, что не хотел навлечь беду на голову дежурного, который обошелся с ним по-человечески. Да, по-человечески. Он спас Артуру жизнь. И потом — Веденеев помнил свое обещание. Он никогда не подставил бы капитана-руоповца.

Утренняя смена, прибывшая на суточное дежурство, обрадовала сыщика. Вот таких «службистов» грех было бы не «подставить»! Первое, что они сделали при «знакомстве», — избили его и отобрали сигареты. А в наказание за курение в камере Артуру был заказан вывод к воде вплоть до его отправления в ИВС. Когда в конце концов терпеть было уже невмоготу, сыщик на прекрасно поставленной «фене» сказал через дверь все, что думает об этой смене. Бить его больше не стали. Вообще было сомнение в том, что его «примут» в городском ИВС с такими телесными повреждениями. Дежурная смена сделала проще. Один из них плеснул на пол в камеру воды и посыпал лужу хлоркой, после чего оперативника снова затолкали внутрь. К голоду, жажде и боли в голове добавилось еще нестерпимое жжение в глазах и горле.

Через час уже ничего не соображающего Артура выволокли из камеры. Поняв, что перестарались с выполнением указаний Летунова, дежурные внутрь «нулевки» сыщика больше не садили. Перепуганные от такого «перебора», дежурные предложили Веденееву вентилятор и сигареты, не забыв пристегнуть его наручниками к трубе отопления.

«Убогие люди есть везде. И эти придурки — не РУОП. РУОП — за стенкой, в кабинетах. Эти ребята почти каждый день лезут под пули, спасая людей из рук таких же недоносков, как эти ребята-дежурные. Интересно, у них при приеме на работу существует обязательное прохождение каких-нибудь врачей-специалистов в области психиатрии? Кто разрешил им носить эту форму с надписью «РУОП»? Дерьмо… У меня даже не будет желания бить их по одному, на улице, когда все это закончится».

Побег в эту смену стал тоже невозможен. Десять часов его продержали в камере, не выводя наружу, а когда выволокли, полуживого, была уже ночь. А ночью дверь на улицу открывается только одним способом — централизованным ключом на пульте дежурного.

Артуру стало даже легче от того, что не нужно решать вопрос — когда бежать. Теперь это стало возможно только на пути этапирования в ИВС.

…Если бы сидящий рядом двухметровый помощник дежурного, вместо того чтобы читать детектив, хотя бы изредка поглядывал на Артура, то он наверняка принял бы верное решение — «вырубил» бы сознание сыщика одним ударом и привел его в чувство перед самой отправкой, чтобы не было у того возможности до конца додумать то, что он сейчас придумывал. Но для этого нужно было быть как минимум телепатом…

* * *

— …Открывай! — услышал Артур.

Проскрежетал замок двери, и сыщик поймал момент, когда дверь снаружи потянули на себя. Спрыгнув с лавочки на пол, Артур изо всех сил ударил по открывающейся двери обеими ногами. Удар получился настолько мощным, что металлическая дверь «уазика», стукнувшая собровца по лбу, мгновенно лишила его возможности воспринимать и бытие, и сознание. Его бессознательное тело, как кусок масла по раскаленной сковороде, скользнуло по капоту сзади стоящего «БМВ» и пробило ветровое стекло…