Среди водителей, стоящих на красный свет светофора, возникла сумятица. Чувствуя, что скоро, очень скоро кто-то по кому-то будет стрелять, возможно, даже очередями, и не исключено, длинными очередями, многие автомобили стали сдавать задом, другие старались проскочить по тротуарам на красный свет, на максимальной скорости, поближе к автомашине ГАИ, стоящей у соседнего перекрестка. По мнению водителей, это было самым безопасным местом.

…Вылетевший из рук собровца автомат оказал магнетическое действие на Летунова, который из всех предполагаемых действий почему-то выбрал одно — самое опасное для себя. Он сопровождал взглядом траекторию полета автомата до тех пор, пока тот с грохотом не рухнул на капот белого «Мерседеса». Браток, сидящий за рулем, поморгав, спокойно посмотрел на автомат, потом — через лобовое стекло — вверх, на небо. По всему было видно, что он был рад. Рад тому, что к наступлению такой погоды он купил именно этот «Мерседес», а не с откидывающимся верхом.

…Летунов слишком поздно понял, что опоздал. Выбитый из его руки «макаров» улетел под «уазик». Его чувство вины перед самим собой усилилось, когда Артур нанес ему удар в пах с такой силой, какую использует футбольный вратарь, выбивая мяч с рук подальше, в поле.

Веденеев правильно рассчитал — собровец в «уазике» не станет в него стрелять. Был слишком велик риск попасть в «своих».

Пока Летунов, выпучив глаза и раздув щеки, доводил цвет своего лица до свекольного и решал, с какой буквы начать душераздирающий вопль, Артур начал движение между машинами.

Вокруг творилось невообразимое! Каждый по-своему реагировал на происходящее.

Пробегая между автомобилями к городскому скверу, Веденеев видел, как некоторые водители и пассажиры, заметив его внешний вид и наручники, торопились блокировать замки дверей кнопками. Несмотря на серьезность ситуации, Артур едва не рассмеялся. Неужели эти люди думают, что у него есть желание в данный момент подсесть к ним?!

Больше всех неистовствовал браток в белом «Мерседесе». Дико хохоча от восторга, он беспрестанно давил на клаксон, всем сердцем поддерживая и одобряя действия Артура. Скоро к его сигнализации присоединились все крутые иномарки. Несмотря на то, что уже горел зеленый, длинная колонна автомобилей не трогалась с места. Скоро к общему реву присоединились и те, кому нужно было просто уехать.

В тот момент, когда сыщик скрылся в зарослях сквера, всеобщий разноголосый рев центральной улицы заглушил чудовищный по силе, наконец-то вырвавшийся наружу вопль Летунова.

Когда пробка рассосалась сама по себе и у обочины остались только несколько иномарок — из любопытства, к «уазику» и «БМВ», который никак не мог уехать из-за лежащего на его капоте собровца, подошел браток — владелец белого «Мерседеса». Держа в левой руке сотовый телефон, в правой — автомат, он немного посопел, шевеля складками на затылке. Подумав таким образом минуты две, к кому именно обратиться, он увидел только одного сотрудника милиции, одетого в «понятную» для него форму — водителя «уазика».

Браток вразвалку подошел и повесил ему на шею автомат.

— Бросаете, бля, сами, бля, где попало, потом удивляетесь, бля, откуда у братвы появляются стволы. Потом начинаете, бля, «перехваты», «кольца»… Я адвокату своему уже позвонил. «Зверя» своего продадите, — он кивнул на «уазик», — капот мне новый купите.

— Братела, — послышалось из «БМВ», — дай кнопки на сотовом понажимать. У меня тоже есть мысля «похарчеваться» у «мусоров». Стекло, капот… Это беспредел, в натуре! Мне че, бля, теперь «бэмбуха» бронировать, что ли? Щас стекло вставлю — на следующем светофоре опять «мусор» залетит! На кой мне их столько?! Мне этого много… Братела, ты помоги мне — подвинь пацана, а то я вылезти не могу…

— Базара нет! Только слышь, братан, «зверь» — мой! За капот…

В разговоре не участвовали собровец на «БМВ», Летунов, который, осторожно дыша, пытался понять, отнялись у него ноги или нет, водитель с автоматом на шее, еще не пришедший в себя, и высокий собровец. Это был единственный человек, не потерявший самообладания и вместе с ним — чувства долга. Он четко и грамотно передавал по рации необходимую информацию. Именно благодаря ему через две минуты в городе будет объявлена операция «кольцо» в связи с побегом из автомашины дежурной части ГУВД подозреваемого в совершении тяжкого преступления старшего лейтенанта милиции Артура Сергеевича Веденеева.

* * *

— Николай Иванович!! — завизжала девушка в «Жигулях», обращаясь к тому, кто был за рулем. — Давайте подберем его скорей! Они сейчас снова его схватят!

Как только выбежавший из «уазика» человек скрылся за листвой сквера, оба мужчины в костюмах тотчас заняли свои места в «шестерке», и автомобиль, как уж, стал выбираться из пробки.

— Николай Иванович! — снова закричала девушка. — Его сейчас схватят! Вы слышали, что передали по рации?! Сквер уже начали оцеплять патрули!

— Да слышал я, слышал… — раздосадованно пробурчал начальник криминальной милиции Зареченского РУВД.

Он вывел машину из пробки и теперь вел ее на большой скорости по дороге, ведущей вокруг парка.

— Нельзя нам его подбирать, Инга, — твердо заявил сидящий рядом с ним мужчина и повернулся к девушке: — Нельзя!

— Вы что, хотите, чтобы его убили?.. Вы хотите, чтобы его застрелил какой-нибудь сержант из патрульно-постовой службы?! Антон Петрович, вы же знаете Веденеева, вы же его начальник! Если он пошел на то, чтобы разоружить руоповцев и сбежать, значит, у него были на то основания!

— Инга, не волнуйся, все будет в порядке! Надеюсь, Веденеев знает, что делает. Кстати, Николай Иванович, мы уже почти весь парк объехали… Где мой сыщик-то?

Судя по ежеминутным сообщениям патрульных автомашин, которые окружили излюбленное место отдыха горожан и теперь прочесывали его, как хлебоуборочные комбайны во время страды, беглец как в воду канул.

Управленческая «шестерка» прижалась к тротуару и встала в тень огромного дуба. Его ветви раскинулись в ста метрах от чугунной ограды, обозначающей границу сквера.

— Антон, — задумчиво обратился заместитель начальника РУВД к начальнику уголовного розыска, — что сейчас будет делать Веденеев?

— Отсидится на дереве, на которое залез, — не задумываясь ответил Филиппов, — потом пойдет к изготовителю ключей в нашем районе. Это на пересечении улиц Молодежная и Пушкина, потом зайдет в какой-нибудь ему известный «пункт» сбыта похищенного и переоденется. После этого поест и сразу, думаю, будет выходить на нас.

Инга от изумления потеряла дар речи.

Ермолов, как и положено начальнику, не удивился. Он солидно кашлянул, словно прочищая горло, достал из кармана пиджака пачку сигарет «Довгань», вынул сигарету, закурил и только после этого изрек:

— Я всегда ценил тебя, Антон Петрович, за знание своих подчиненных и умение мыслить. Мыслить — рационально. Но ты ответил, даже не сморщив лоб. Ты что, так «просчитал» своего опера?