— Кофе — это хорошее начало. Если, конечно, после него ты снова не начнешь ругаться.

Они вошли в заведение под названием «Кафе Корки» и сели за столик на улице, наблюдая медленно ползущую вереницу машин. Лотти чувствовала, как по ее спине стекает струйка пота, и пожалела, что утром не надела темную блузку. При такой температуре белая к концу дня станет прозрачной от пота.

Она смотрела на Кэмерона, пока тот заказывал кофе, и думала о том, что, может, не стоило так быстро соглашаться на его предложение; но, с другой стороны, было похоже, что он искренне сожалеет о своем поведении. Лотти согласилась выпить с ним кофе частично потому, что чувствовала себя в компании присяжных очень одиноко. Она не планировала присоединяться к группе поклонников Табиты, и завести друга, пусть даже с таким дерзким характером, было лучше, чем не иметь друзей вообще. Все присяжные казались ей слишком скучными. Агнес Хуанг выглядела, по ее мнению, довольно странно. Дженнифер была обычной домохозяйкой, общество которой совершенно ее не вдохновляло. Кэмерон, по крайней мере, показался ей интересней всех остальных.

Он сел напротив и поставил перед ней чашку с кофе. Потом, словно вспомнив, положил рядом пакетики с сахаром и спросил:

— Ну, и что ты по этому поводу думаешь?

— В смысле о работе присяжной? — уточнила Лотти. Он сделал глоток и кивнул. — Я понятия не имела, что это такое. Словно попала в другую реальность. Сидишь себе тихо, смотришь, слушаешь и судишь другого человека. Не могу сказать, что чувствую себя очень комфортно в этой роли.

— Я тоже. Все это интересно, но что будет, если мы ошибемся?

— Думаю, судья должна обеспечить то, чтобы у нас была вся необходимая информация. Мне кажется, что пока нам многого недоговаривают, и потом, существует масса всяких правил. Вообще-то мы даже не имеем права обсуждать все это. У меня такое чувство, что мне опять четырнадцать лет и моя лучшая подруга только что по секрету сказала, какой мальчик ей нравится. Как в таком случае не разболтать эту информацию другим?

Лотти надорвала пакетик с сахаром и высыпала содержимое на край своего блюдечка.

— Если ты считаешь, что суд — это то же самое что признание подруги во влюбленности, то я не хотел бы, чтобы ты была среди присяжных, если вдруг сам я окажусь на скамье подсудимых. — Кэмерон рассмеялся. — Слушай, ты собираешься класть сахар в чашку или у тебя на него какие-то другие планы?

— Старая привычка, — объяснила она с улыбкой, отодвигая от себя блюдечко. — Раньше я употребляла сахар, а теперь играю с ним. Возможно, это психологические последствия отказа от него.

Некоторое время они пили кофе молча.

— Наверное, твой ребенок по тебе скучает? — предположил Кэмерон. — Он же привык быть с тобой каждый день.

— У него все хорошо, — ответила Лотти, думая о том, что лучше б они говорили про суд. Ей было приятно хотя бы на несколько минут почувствовать себя кем угодно, только не матерью. Но, с другой стороны, здорово, что он поинтересовался. По крайней мере, это свидетельствует о том, что он слушал, когда она представлялась, и это уже говорит о многом, потому что в последнее время мало кто слушает, когда она хочет что-то сказать. — Он у няни, которая присматривает за несколькими детьми его возраста. Ему там точно не скучно.

— А как тебе наша работа? Если отбросить то, что на тебя могут наезжать такие придурки, как я?

— Ну, некоторые придурки действительно вчера испортили мне день, — согласилась Лотти, поднимая брови.

— Ладно, я это заслужил, — ответил Кэмерон, нахмурившись.

— Ну, в целом это какая-то смесь ужасного и притягательного. Типа, когда не можешь оторвать глаза от аварии, когда проезжаешь мимо.

Он рассмеялся.

— Странно, правда? Я раньше никогда ничем подобным не занимался. А этот случай совсем непонятный. Я не могу взять в толк, почему подзащитная вообще пыталась убить своего мужа. Если ты устал от человека, всегда можно расстаться.

— Не факт, что это всегда так просто, — возразила Лотти. — Все отношения очень разные.

— Вот ты наверняка замужем за богатым и успешным человеком…

— С чего это ты взял?

— Да ладно! Ты скромничаешь.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Ты — красавица. У тебя точно был большой выбор.

— Что-то ты слишком быстро переходишь от вчерашней ругани к лести… Ну, ты даешь! — Лотти склонила голову набок и уставилась на него с открытым ртом, уверенная, что он смеется над ней. Впрочем, несмотря на то, что она не забыла и не простила его вчерашние выпады, было все-таки приятно услышать комплимент от такого красавца.

— Просто высказал наблюдение. Разве я много себе позволил? — Кэмерон снова усмехнулся.

— Даже слишком много, — ответила Лотти, протирая лоб салфеткой и думая о том, что в такую жару не стоило пить кофе.

— И что же происходит у тебя в жизни? — поинтересовался он. — Ты — красивая, с чувством юмора и умная. Мне кажется, ты слишком молода, чтобы быть замужем и иметь ребенка. Это была любовь всей твоей жизни?

— Мой муж — обычный человек. Спасибо за комплименты, но палку тоже не стоит перегибать. Вся моя жизнь сводится к уходу за трехлетним сыном и работе по дому. Все мое общение — это мамочки из малышовых групп, — ответила Лотти, размышляя над тем, почему Кэмерон выразился о «любви всей жизни» в прошедшем времени. Она же не давала повода думать о том, что не находится в счастливом браке. Лотти была совершенно уверена, что не делала никаких заявлений подобного рода. Она все еще любила Зэйна. Бо́льшую часть времени они были счастливы вместе. Или довольны друг другом. Хотя это не совсем правильная формулировка. Доволен был Зэйн, а у нее не имелось особых причин чувствовать себя как-то не так, за исключением того, что муж торопил ее рожать второго ребенка. А в настоящий момент она точно этого не хотела.

— Тебе в жизни вполне достаточно того, что ты — мать и заботишься о ребенке? Я абсолютно не хочу как-либо задеть тебя этим вопросом, — совершенно серьезно сказал Кэмерон, впервые за все утро. — Ты уверена в себе, ведь ты в самый первый день не побоялась задать вопрос, тогда как большинство людей были напуганы и не решились это сделать. Ты открытая и идешь на контакт, хотя я вчера, конечно, твою попытку контакта сильно обломал.

Лотти уставилась в чашку с остатками кофе, чтобы не смотреть ему в глаза. Кэмерон только что описал женщину, которой она себя давно не чувствовала, но очень хотела стать ею снова. Внутри у нее потеплело, и это тепло не имело никакого отношения к падающим на нее лучам солнца. Прошло так много времени с тех пор, как кто-либо в последний раз видел в ней качества, никаким образом не связанные с женственностью…

— Доброе утро, — приветствовал их проходивший мимо мужчина, и это дало ей возможность не отвечать на слова Кэмерона. — Время начинает поджимать…

Лотти подняла глаза, увидела тыкающего пальцем в циферблат своих часов Грегори и перевела взгляд на свой мобильный, чтобы узнать, который час.