Коллега заскрежетал зубами:

— Здесь же одни противоречия! Твой практикант действительно задавал толковые вопросы, только у него не хватило опыта, чтобы дожать негодяя. Ты же вместо подведения итогов вообще отпустил Артура на все четыре стороны.

Чашка в руке капитана дрогнула.

— Я не заметил противоречий.

Алексей прищурился:

— Не заметил или не хотел? Да ты только взгляни! Вот первый вопрос: «Когда уехала ваша жена?»

Ответ безутешного мужа: «Лиля уехала поздно, часов в одиннадцать, я проводил ее до двери, так как такси ждало у подъезда. Она намеревалась отправиться на вокзал».

Вопрос второй: «Какой марки была машина?»

Ответ: «Кажется, серый „Опель“, старой модели».

Твой практикант не сдается: «Почему вы решили, что это было такси?»

Сазонов тоже не теряется: «Потому что у них шашечки на крыше».

Марусин слушал, затаив дыхание:

— И что дальше?

Сирченко еле сдержался, чтобы не послать его подальше, используя крепкие слова.

— А дальше — сплошной бред! Видимо, твой подручный сгонял в автопарки, однако получил ответ: ни одна машина в такое время и по такому адресу не выезжала. Когда он сообщил об этом Сазонову, тот выдвинул следующую версию: жена так часто ездила выбирать товар, что он уже запутался в датах и времени и, вполне возможно, перепутал четверг с субботой. Вот теперь он якобы вспомнил: супругу до двери не провожал, потому что вернулся пьяный и заснул мертвецким сном. На чем она добиралась до вокзала, он и понятия не имеет.

Петр пожал плечами:

— Значит, мы ему поверили.

Алексей усмехнулся:

— Странный ответ для оперативника. Дело отложили до лучших времен, а подозреваемого номер один с неизвестно откуда выплывшей дарственной на чужую квартиру отпустили. — Он пристально посмотрел в болотные глаза коллеги и произнес: — Тебе совсем уже не хочется работать, Петя? Почему бы не уволиться пораньше в таком случае?

Марусин сжал кулаки:

— Да, мне осточертела эта работа! Однако попробуй поищи другую! В охранные агентства меня не берут по возрасту, частный детектив, задумай я открыть агентство, из меня тот еще, да и в адвокаты меня не тянет. Потерпите еще немного — и я уйду. А пока что я — единственный кормилец далеко не маленькой семьи!

Сирченко ничего не ответил. Он знал: на протяжении многих лет семья являлась главным козырем Марусина, когда дело доходило до серьезных выговоров в его адрес. У его жены Натальи после сложного перелома плохо срослась нога, и она сильно прихрамывала. Именно по этой причине ее уволили с почты. Зачем им такой нерасторопный почтальон? Женщина подрабатывала шитьем, но клиенты вовсе не стояли к ней в очередь. Старшая дочь, Стелла, развелась с мужем, подкинула родителям двух близнецов и умотала на заработки в Россию. Может, она и неплохо там зарабатывала, однако, кроме веселых писем, отец и мать ничего от нее не получали. Внуки плотно сидели на их шее. Младшая дочь оканчивала школу и собиралась поступать в институт, а на это тоже требовались деньги. Короче, Марусин тащил на себе воз и маленькую тележку, ухитряясь еще где-то крутиться, кроме службы. Зная об этом, Алексей миролюбиво ответил:

— Не злись. Да, всплыли новые факты. Я попрошу твоего начальника, чтобы он передал дело мне. Никто ничего против не скажет. — Он сунул папку под мышку. — Благодарю за кофе.

Петр только махнул рукой вслед коллеге.

Поселок городского типа под названием Сиреневое находился в двух часах езды на электричке от Южноморска. Сирченко отправился туда, намереваясь поговорить с сестрой пропавшей Клецковой, и был поражен несоответствием названия поселка тому, что предстало перед его глазами. Никаких кустов сирени, в которых должно было — по логике вещей — утопать Сиреневое, там не было и в помине. Наверное, архитектор, давший клятву переделать поселок городского типа в самый настоящий город, именно эти кусты не мог терпеть. Иначе как объяснить, что лишь парочка чахлых кустиков сиротливо приютилась у железнодорожной станции, и на этом господство сирени в окрестностях заканчивалось? Старые и молодые платаны, акации и каштаны горделиво стояли по обеим сторонам поселковых дорог. Квадратные пятиэтажные коробки, окруженные высокими горами, покрытыми крымским лесом, который осень уже начала раскрашивать только у нее имеющимися цветами, смотрелись весьма нелепо.

Родной сестре Лилии Клецковой, Анне Топорковой, по мнению Сирченко, очень повезло. Она жила в частном секторе на берегу озера, заросшего камышом и тиной. Дом Топорковой сразу бросался в глаза. Это был двухэтажный коттедж с колоннами и лестницей, и любой человек, увидевший подобное строение, подумал бы, что сумма на него угрохана немалая. Алексей немного постоял у красного кирпичного забора, опасаясь позвонить, однако наконец решился. Такому особняку полагается охранник или, по крайней мере, злая собака, однако хозяева почему-то оставили эти вопросы без внимания. Дверь капитану открыла женщина лет пятидесяти, в узкой черной юбке, с белыми волосами, повязанными черной лентой.

— Вы ко мне?

Он вытащил удостоверение. Анна удивленно посмотрела на гостя:

— Из Южноморска? Так вы…

Внезапно она схватилась за сердце и упала бы, если бы Сирченко не проявил расторопность. Женщина оперлась на его плечо и тихо сказала:

— Проходите в дом.

Внутренняя обстановка особняка соответствовала его внешнему виду. Такому евроремонту позавидовал бы любой житель Сиреневого. Оперативник осторожно усадил хозяйку в кожаное кресло.

— Может, вам принести лекарство?

Она покачала головой:

— Там, на столике… Графин с водой. Налейте в стакан.

Парень исполнил ее просьбу. Она выпила воды и, тяжело дыша, откинулась на спинку кресла:

— Вы по поводу моей сестры? Ее нашли?

Ее голубые ясные глаза выражали надежду. Алексей почувствовал себя последним негодяем, но он не мог ее обмануть:

— Нет.

Она развела руками:

— Как же так… Но почему тогда вы здесь?

Сирченко примостился на кожаном диванчике.

— Мы решили вновь открыть дело. В поле нашего зрения попал ваш бывший родственник.

Ее бледное лицо стало мраморным.

— Этот негодяй Артур? Скажите, разве так трудно доказать, что он отправил мою сестру на тот свет? — Анна выдавила нечто похожее на улыбку: — Правда, раз вы тут…

— Он попал в поле нашего зрения по другой причине, — разочаровал ее Алексей. — Однако материалы дела вашей сестры оказались отнюдь не лишними. Мы пришли к выводу: в нем много неясностей. Поэтому я и решился вас потревожить.

— Конечно, — откликнулась Анна. — Спрашивайте. Мне сразу не понравился ваш коллега, который допрашивал меня полгода тому назад. Сознайтесь, ему наплевать на мою сестру. Именно поэтому милиция до сих пор не знает, где она.