сериалов про школьников, отвиснет челюсть от одного взгляда на меня. Но этот засранец опаздывает на двадцать минут и почти силой заталкивает меня в машину с сумасшедшей скоростью, даже не сказав о том, что я хорошо выгляжу. За что вообще в него влюбилась? Никакого уважения к моим двухчасовым сборам.

К слову, с мамой и Яной мы тему моего похода на свадьбу никак не обсуждали. Видимо, сестра рассказала маме все, что происходило эти дни, и они решили не допекать меня ещё больше. И спасибо, потому что я и так уже на самой грани. Ещё немножко, и шарик лопнет, я это чувствую. Моя эмоциональность когда-нибудь погубит меня.

До свадьбы мы едем так же молча, как и вчера, и меня это дико бесит. Радует только, что Макс включил печку, потому что на улице дикий холод, а в моём наряде на улицу можно только в мае выходить.

Решаю скрасить тишину своим совершенно не женственным чихом, и Макс тут же интересуется, не заболела ли я снова. Ну хоть заговорил, и то спасибо.

— Не заболела, просто тонна пудры Янкиной в нос попала.

— Понял, — он улыбается и снова молчит, а мне так и хочется расцарапать это его идеальное лицо. Бесит до ужаса. Почему молчит? Вот как специально. Неужели не понимает, что меня убивает это все? Видел же вчера, как я кричала и плакала, а теперь молчит, как будто бы тут вообще ни при чем.

Ресторан встречает нас теплом и уже огромным количеством гостей. Мы идём с Максом под ручку, и как-то резко врываемся во всеобщее веселье, что я даже временно забываю и про грусть и про недомолвки с Максом.

Недалеко от нас трется Лина, или Лика — пора бы уже узнать её имя, — и кидает странные взгляды на Макса, но подходить не решается. Он меня для этого взял с собой? Чтобы защититься от своей подружки?

— Я хочу покурить, идём со мной, — Макс тянет меня за руку куда-то по лестнице, и я едва успеваю за широкими шагами этого красивого засранца. На втором этаже ресторана есть балкон, и мы поднимаемся туда, правда Макс вдруг понимает, что это холодно, и просит у официанта притащить плед для меня.

Мы стоим, молча всматриваясь в красоту Воронежа, и никто не посмеет сказать, что у нас некрасивый город. Я кутаюсь в плед, Макс курит сигарету, и мы снова молчим, что уже порядком меня достало. Я не привыкла так долго молчать, мне некомфортно.

— Ты что, боишься, что на балконе тебя украдёт бабайка, поэтому меня с собой позвал?

— Боюсь, что блонди снова прилипнет ко мне, если я останусь один.

— А я тут, значит, для того, чтобы отпугивать влюбленных в тебя дурочек? — иронично звучит, учитывая, что я самая главная влюбленная в него дурочка.

— Нет, ты тут для того, чтобы быть моей спутницей, — он выбрасывает сигарету и поворачивается ко мне лицом, а меня вдруг охватывает паника. Почему, не понимаю сама, но мигом мне становится дико страшно.

Макс, кажется, хочет что-то сказать, но вдруг с первого этажа раздается чуть приглушённый звук красивой мелодии, и я представляю, как внизу под эту песню танцует много парочек, а в центре жених и невеста. Картина, от которой на глаза наворачиваются слёзы, пусть я и не люблю плакать.

Безумно красивая песня о любви, и я даже прикрываю глаза, чтобы тихонько пропеть пару строк, как вдруг чувствую тяжесть ладони на талии: он обнял меня одной рукой прямо через плед, чуть оттаскивая от края балкона.

— Ведущий объявил медленный танец, — улыбается Макс, заметив мою растерянность.

Я киваю, устраивая руки на его плечах, хоть и приходится повозиться с пледом, потому что с каждым движением предатель грозится упасть на пол и окончательно меня заморозить.

Пару кругов мы танцуем молча, и я уверена, оба испытываем неловкость, как вдруг над ухом раздается тихое и такое уже родное:

— Малышка, — и я дёргаюсь.

Давай, скажи, что я тоже тебе нравлюсь, и потом у нас будет первый поцелуй в такой романтичный момент, как в самых лучших фильмах о любви. Не подведи, прошу тебя.

— Я хотел поговорить о вчерашнем…

— Говори, — вздыхаю, сильнее цепляясь за плечи. Не знаю, готова ли я к этому, но выбора другого у меня просто нет.

— Я понимаю, что стал свидетелем того, что ты пожелала бы от меня скрыть, но ничего назад не вернуть.

— Угу, — кусаю губы в ожидании продолжения, а шум в ушах затмевает красивую мелодию. Я умру от страха сейчас.

— Я ещё давно это понял, но догадки подтвердить было нечем, поэтому я молчал. До этого дня. Ты же понимаешь, что мы не можем быть вместе? Я взрослый парень со своими потребностями, а ты ещё школьница, которой нужны отношения со сверстниками, прогулки за руку по парку.

— Откуда ты можешь знать, что мне нужно? — а я говорила, что шарик терпения скоро лопнет…

— Мне тоже когда-то было пятнадцать, малышка, и я знаю, о чем говорю.

— Не говори о пятнадцати так, словно это пять.

— Да, но это все равно очень мало. Ты прекрасная, самая лучшая, но ты ещё слишком малышка, понимаешь? Мы бы не могли быть вместе, даже если бы я захотел. Это просто неправильно, Ариш.

— А что правильно, Макс? Скажи, что правильно? Плакать ночами в подушку, или доказывать всем, что я давно не ребёнок? — снова рыдаю, хотя ненавижу это делать. Но ничего не могу изменить. И понимаю, что кричу зря. Но ничего не могу…

— Правильно просто жить, — он пожимает плечами и отпускает, отчего меня сразу же окутывает холодом.

— Как у тебя всё просто, — шиплю, качая головой. Он сказал все то, что я так боялась услышать. И мне правда больно.

— Жизнь вообще не сложная, ты потом поймёшь, — опять намекает на мой возраст? — А пока, наверное, нам лучше не видеться. Ты и сама не заметишь, как забыла меня. Игрушки в детстве часто меняются, и мы даже не помним, какая была любимой всего неделю назад. И тут такой же принцип. Всё