Остался ли осадок? Однозначно. Как ни крути, а детская жизнь была спасена. В непрофильном отделении, не детскими хирургами…

Мы имели полное право не брать пациента на операцию. Но взяли, понимая, как дорога каждая минута. Только вот вместо благодарности получили плевок.

Читателям, не имеющим отношения к медицине, хочется сказать одно: уважайте труд врачей!

Каждая операция, проведенная хирургом, — это одна спасенная жизнь. Неважно, какая операция. Даже самая, на ваш взгляд, незначительная.

Какими бы могли быть последствия болезней без врачей…

Цените медиков за их труд! Часы, проведенные в операционных, в палатах реанимации, у койки пациента, — это часы нашей жизни, которые мы тратим, чтобы спасти ваши…

Это работа, которую мы, будучи молодыми, выбрали сами, поступив в медицинский. И если за годы работы мы не изменили своего выбора, значит, он был правильным. Не нужно почестей и похвал. Просто оставайтесь людьми, умеющими говорить простое человеческое «спасибо».

И хоть на миг представьте, что врачей нет. Лучше ли вам будет?..

Это был далекий 2014 год.

Далекий, потому что много воды утекло — с тех пор я набрался профессионального опыта и достаточно повидал.

А тогда было необходимо поработать в поликлинике, чтобы закалиться в профессиональном плане. К врачам всегда предъявляют высокие требования. Тебе недостаточно иметь на руках диплом и сертификат. Тебе нужен опыт.

В хирургии это правило работает, как нигде. Оно и понятно.

Поверьте на слово, работа в поликлинике для большинства молодых специалистов — сущее наказание.

Но деваться некуда.

Будучи на поликлиническом кругу, мне постоянно хотелось оперативной работы.

И в один прекрасный день знакомый дал знать, что в одну из ЦРБ нужен врач-хирург.

Собрав волю в кулак и написав резюме, я отправил на сайт этой больницы заявку соискателя.

Через два дня услышал долгожданный звонок.

Прихватив с собой диплом, сертификаты и высокие амбиции, я направился на покорение вершин.

Собеседование проводил врач-хирург, лет 45 на вид.

Общий язык мы нашли довольно быстро.

Он сказал, что берет меня на работу, но с одним условием: мне нужно было совмещать и дежурства в стационаре, и поликлинический прием.

Я не раздумывая согласился.

Наша ЦРБ — типичная постройка, трехэтажное здание, состоящее из приемного отделения, регистратуры, стационара и поликлиники.

Поначалу трудиться в стационаре было достаточно тяжело. Первое время помогали старшие коллеги, за что им благодарен и по сей день.

В месяц мне поставили шесть дежурств.

Когда я проводил их с опытными врачами, все казалось достаточно легко.

Но настал день, когда мне нужно было переходить к самостоятельной работе.

Хочу немного рассказать о том, как устроена работа ЦРБ в поселке.

На ночное дежурство оставалось несколько специалистов: терапевт, хирург и анестезиолог, но последний был дома и вызывался при необходимости.

Как вы понимаете, в случае поступления пациента с хирургической патологией вся ответственность ложилась на меня. Волновался ли я в первую самостоятельную смену? Безусловно.

Очень хотелось, чтобы пронесло, но ничего в жизни не происходит по написанному сценарию, жизнь не подчиняется нашим желаниям. А боевое крещение молодому врачу просто необходимо.

Хочу отметить один момент.

В ЦРБ приходят все. Потому что это единственная больница в шаговой доступности для жителей поселка. Путь до города занимает около часа.

То есть сюда идут с любыми травмами. Даже беременная женщина с маточным кровотечением в первую очередь будет доставлена сюда.

Не хватает врачей, не хватает среднего медперсонала. Многие боятся трудностей и удаленности от цивилизации. Оно и понятно.

Итак настал тот день — первое самостоятельное дежурство. Начало смены было довольно спокойным.

Нас посетили бабушка с внуком, он привел ее из-за жалоб на головную боль. Ею занималась терапевт, тоже молодой врач, без большого опыта за плечами.

Другая пациентка тоже была по профилю терапевта. Моя молодая коллега поставила ей диагноз ВСД. Сейчас далеко не все специалисты признают диагноз «вегето-сосудистая дистония», ведутся многочисленные споры. Но все же я знаю врачей, которые ставят его до сих пор.

Только более корректным названием для части психических расстройств, относимых к ВСД, является название «соматофорная вегетативная дисфункция нервной системы». Этот диагноз присутствует и в МКБ.

Впрочем, не будем углубляться в медицинские тонкости, тем более что они даже не имеют отношения к моему профилю.

Хирургом нельзя быть наполовину. Ты должен быть полностью погружен в работу. Ты ее любишь, а она отвечает взаимностью.

Знания, опыт и сноровка — три кита, на которых держится эта специальность.

Собственно, знания у меня были, а вот опыта… маловато, поэтому меня очень радовало спокойное дежурство.

Только вот недолго музыка играла…

Стоило мне подумать, что смена проходит спокойно, поступил новый пациент.

Палец на руке был перемотан кровавым бинтом. Было очевидно, что кровит прилично.

Мужчина поведал историю, что рубил дрова на растопку бани и попал топором по пальцу.

Главная мысль, которая крутилась в голове: «Только бы не ампутация».

Я провел пациента в смотровую, снял повязку: рубленая рана второго пальца левой кисти.

Воспоминания свежи до сих пор, потому что первая самостоятельная смена.

Такая смена есть в памяти каждого врача.

Те, кто с раннего детства мечтает о врачебной стезе, видят в этой профессии большую романтику.

Романтика, безусловно, есть. Разве не круто спасать человеческие жизни?..