– Предоставляю право выбора мебели для обустройства дома тебе. Большую часть времени я все равно буду проводить в библиотеке, поэтому меня не особенно интересует интерьер остальных комнат. Можешь обставлять их по своему вкусу.

Джеймса разочаровали ее слова. Он изо всех сил старался угодить невесте, а она своим безразличием наносила его самолюбию один удар за другим. Как же пробудить в ней желание выйти за него замуж и стать хозяйкой этого дома?

– Но ты же будешь принимать здесь гостей. К нам будут приезжать твои друзья и родственники. В конце концов, у тебя будет своя спальня… Неужели ты не хочешь, чтобы ее обстановка тебе нравилась?

– Мне кажется, важнее, чтобы она нравилась тебе, а не мне, – с улыбкой заметила Луиза.

В ее голосе сквозила ирония, и у Джеймса появилось ощущение, будто он идет по зыбучим пескам, готовым вот-вот поглотить его в свою глубину. Любой неверный шаг мог оказаться роковым, но Джеймс понятия не имел, как выйти на твердую почву, поэтому напряжение нарастало.

– Я хочу, чтобы ты была довольна окружающей обстановкой, – попытался он еще раз. – Но если у тебя нет особых предпочтений, то постараюсь предугадать твои желания, как это было в случае с библиотекой.

Луиза вздохнула и посмотрела на него с выражением такой усталости, какую трудно было предположить у девятнадцатилетней девушки.

– Джеймс, прости. Я ценю твою заботу: прекрасно оборудовал библиотеку, прилагаешь все силы, пытаясь сделать этот дом уютным и красивым, – просто не привыкла думать и вести себя как виконтесса. Обещаю исправиться. – Ее лицо неожиданно вновь озарила улыбка. – О господи! Даже произнести это пугающее слово – «виконтесса» – удалось с трудом, а что я когда-нибудь буду носить этот титул, и вовсе не верится. Вот видишь, какая я! О чем ты только думал, когда делал мне предложение?

Виконт с облегчением улыбнулся в ответ: наконец-то удалось растопить лед отчуждения и вызвать в ней человеческие эмоции!

– Увидев тебя, я сразу же подумал, что ты будешь отличной хозяйкой, виконтессой, способный каждый вечер устраивать званые ужины и радушно принимать не менее восьмидесяти пяти гостей.

– О господи, прекрати! – со смехом воскликнула Луиза.

– И еще я подумал, – продолжил Джеймс в надежде развить свой успех, – что ты была бы не против иметь шестнадцать домов в Лондоне – один больше другого, – а также целую армию слуг для их содержания.

Луиза покачала головой:

– Как ты хорошо, оказывается, меня знаешь! Я поражена: буквально проник в мою душу и прочитал все самые заветные желания!

– Вот именно! – Джеймс бросил взгляд на Джулию, но та, казалось, была поглощена изучением географических карт и не прислушивалась к их разговору. – Хорошо, давай пока оставим эту тему. Но если тебе придут в голову какие-то идеи, только намекни, и я воплощу их в жизнь. Ну а пока я продолжу приводить усадьбу в достойный похвалы твоей тетушки вид.

– Это совершенно невозможно, – покачала головой Луиза. – Если такова твоя цель, то достичь ее можно только одним путем: разобрать этот старый дом и перенести на Гроувнер-сквер. Тетушка пренебрежительно относится ко всему, что находится за пределами Лондона.

– Ну, это уже слишком! Жить на Гроувнер-сквер? Да нас разорят счета! – пошутил Джеймс.

Луиза с улыбкой поднялась, и он последовал ее примеру.

– Еще раз благодарю тебя, Джеймс. Ты очень терпелив и снисходителен ко мне. Я очень ценю твою доброту и постараюсь сделать все, чего ты ждешь от меня.

Она направилась к сестре, и та быстро вскочила с места, тут же позабыв про атлас, и Джеймс снова опустился в кресло. На душе у него скребли кошки, хотя Луизу вроде бы удовлетворил этот непринужденный разговор. С некоторым недоумением он увидел, как сестры о чем-то тихо переговариваются, и при этом улыбка не сходит с лица Луизы. Похоже, Джулия с легкостью добивалась того, что ему удавалось с огромным трудом.

Из задумчивости Джеймса вывел дружный хохот. Джулия тыкала пальцем в раскрытый атлас, который снова взяла со стола, и, показывая что-то сестре, громко смеялась. Луиза вторила ей. И только тут он понял, что атлас вовсе не географический, а анатомический. Так вот что с таким интересом рассматривала Джулия все это время!

Заметив его взгляд, проказница покраснела, тут же захлопнула книгу и спрятала за спину, как ребенок, которого поймали в кухне с горстью печенья. Луиза, продолжая смеяться, повернулась к Джеймсу:

– Ты посмотри, что Джулия нашла в твоей библиотеке.

«Да, – подумал он с горечью, – похоже, мою невесту радует что угодно, кроме разговоров о свадьбе».

Гости планировали задержаться в поместье Николса на неделю, не больше, однако уже на следующее утро за завтраком леди Ирвинг выразила недовольство по поводу выбора мебели для дома и заявила:

– В столь убогой обстановке негоже жить виконту, не говоря уже о виконтессе. Мне потребуется никак не меньше двух недель, чтобы привести дом в порядок и стильно обставить.

Джеймс закатил глаза с выражением страдальческого терпения на лице, однако графиня не обратила на это никакого внимания:

– Похоже, без моей руки тебе не обойтись, Джеймс. И руководство Луизы, я думаю, тоже не повредит. Вы же еще ни разу по-настоящему не общались наедине, не так ли?

Леди Ирвинг бесцеремонно ткнула его локтем в бок. Джеймс, совершенно обескураженный поведением светской львицы, взглянул на густо намазанный маслом гренок, который графиня держала в руке, и у него возникла шальная мысль. А что, если ненароком толкнуть гостью, так чтобы гренок упал на ее ярко-зеленое платье маслом вниз? Нет, пожалуй, это приведет к скандалу… Хотя мысль весьма заманчивая.

– Но, тетя, – заговорила Луиза, – нам надо завершить визит, как и планировалось, через неделю. Мы не собирались оставаться здесь надолго. Вспомните о своем попугае! Бедный Баттернат уже наверняка соскучился по вам.

– Я уверена, что Том хорошо ухаживает за ним, – вступила в разговор Джулия. – Кроме того, этот дом прекрасно подготовлен для приема гостей, и мы вполне можем здесь задержаться. О, вы только посмотрите, какой обильный завтрак нам приготовили!

Джеймс усмехнулся, увидев, как ее глаза расширились от изумления и восторга, когда слуга внес очередной поднос в комнату. Джулия быстро вскочила со своего места, подняла крышку с блюда и, узрев яичницу с ветчиной, бесцеремонно положила себе приличный кусок. Это было уже ее третье блюдо за сегодняшний завтрак. Перед тем как приступить к трапезе, она добавила:

– Мы, конечно, не хотим злоупотреблять гостеприимством хозяина дома – во всяком случае, не все хотят, – но если Джеймс не против, мы можем погостить подольше. Хотя чего я спрашиваю? Не выгонят же нас, верно?

– Не стоит переживать по этому поводу, тем более что я искренне рад вашему решению остаться у меня подольше. Также не следует беспокоиться, что взяли с собой мало багажа. Эту проблему мы решим. В доме полно женской одежды, оставшейся от сестры. Она, разумеется, давно вышла из моды, но если понадобится, можете ею воспользоваться. Моя сестра носила ее в юности, до замужества. Одно плохо: среди всей этой одежды вряд ли найдется что-то подходящее для вас, леди Ирвинг. Но мы могли бы позаимствовать что-нибудь у более зрелых женщин – у экономки или пожилых служанок.