— Юна Горст, — я пожала руку женщине так же, как и недавно её ученице. — Хорошо, что вы справились. Наверняка, этот обряд — тайна, что-то вроде затворения фамильного пергамента.

— Вообще-то такой тайны не существует, — удивилась Дамна. — Обычно фамильный пергамент запечатывают в любом месте и при его владельце. Нужен только представитель консульства, обладающий брошью и владеющий необходимым заклинанием.

Я вспомнила Миночку, которая выгнала меня из кабинета, сославшись на тайну затворения. Вот, значит, как… Вряд ли моё присутствие что-либо изменило бы, но мне стало обидно от того, что работница консульства воспользовалась моей наивностью.

— А что касается обряда принятия менторства, — продолжила Дамна, — то это тоже никакая не тайна. Как только сердце маленького существа начинает биться, родители могут выбрать для него ментора, наложив заклятие родовой магии на любого человека.

— Мама говорит, что любой уважающий себя аристократ должен обеспечить своего наследника кровным наставником, — пояснила Сирена. — Мне выбрали ментора ещё до рождения. Но знак соединения появился у меня только в девять, когда мы прошли обряд. До этого я была свободным ребёнком!

— Ты и сейчас свободна, Сирена, — возразила женщина. — Не представляешь, какие бывают суровые менторы. Иногда мне кажется, что я слишком мягка с тобой.

— Я просто хотела подружиться с Юной! — прошипела Сирена. — Это нельзя сделать без присмотра?

— Прошу прощения, юные леди, что вмешалась в ваш разговор, но я должна проверять все новые знакомства своей мейлори, — Дамна строго сверкнула глазами в сторону своей ученицы. — Богатство вашего отца, леди Эстель, может привлечь к вам похитителей.

— Уж лучше похитители, чем надзиратель! — девушка отвернулась.

Она нетерпеливо постукивала туфелькой по палубе, обиженно поджав губы.

— Что ж, — вздохнула госпожа лин де Торн, — надеюсь, Юна Горст не причинит тебе вреда, иначе мне придётся её убить. Оставлю вас, юные леди.

Я удивлённо вытаращилась вслед уходящему ментору. Трудно сказать, была ли это реальная угроза или просто странная шутка, но спрашивать об этом Дамну лин де Торн наверняка было невежливо. В любом случае, если я и собиралась кому-то причинить вред, то точно не Сирене. Несмотря на капризный характер, девушка мне сразу понравилась.

— Повезло тебе, Юна, что ты путешествуешь одна! Никаких правил, никаких ограничений, свободна, как морской ветер. — Сирена зажмурилась и шумно вдохнула воздух. — Что может быть прекраснее, когда ты вольна в своих решениях и тебя не контролируют ни ментор, ни родители!

— Мои родители умерли, — я тоже вдохнула аромат моря вместе с солёными брызгами. — И, знаешь, это не так уж прекрасно.

Кажется, за последнее время мне слишком часто приходилось это повторять. Сирена Эстель стушевалась, улыбка пропала с её лица. Мелкие капли защекотали нос, и я чихнула.

— Прими мои соболезнования. Должно быть, ты ужасно себя чувствуешь.

— Ничего, я это уже пережила.

Я замолчала, и мы обе уставились за горизонт. Нуотолинис скрылся за кромкой моря, и путь назад мне был точно отрезан. Сумерки сгущались всё сильнее, вода за бортом бурлила, пенилась, шумно плескала в бока корабля. Если сейчас шагнуть в это неспокойное пространство, оно поглотит меня. Вода наполнит мой рот, нос и лёгкие, и я перестану дышать. Умру и попаду в сады Девейны, где увижу свою маму. Она будет ждать меня у маленького домика, такая же красивая и гордая, как Дамна лин де Торн. Из-за её спины мне помашет отец, выдыхая горький дым из своей трубки. И мы впервые будем все вместе, настоящей семьёй…

— Ты тоже обожаешь Иверийскую династию? — восторженный голос Сирены вновь оторвал меня от размышлений. Моя попутчица показывала на часы, которые мне подарил Ганс Рилекс.

К сожалению, я всё ещё дышала.

— Эмм… — я запнулась, не уверенная в том, как же я всё-таки отношусь к Иверийской династии. — Не то что бы обожаю. Это — подарок от дорогого мне человека.

— От твоего парня? — понимающе ухмыльнулась Сирена.

— Нет! — быстро выпалила я. — От одного часового мастера. Он мне… ну, как ментор, только не ходит за мной хвостом.

— А вот я обожаю иверийцев! — с жаром продолжила леди Эстель. — Особенно Лауну. Ну, и Мелиру, само собой. Она была самой великой правительницей. В Нуотолинисе есть приют для бездомных детей, который она построила. Моя мама и Дамна ежегодно жертвуют туда крупные суммы. Они рассказывали мне о Мелироане и его восхитительной академии. Там есть парк невероятных животных: чудные зверушки гуляют в нём, как у себя дома. Можешь представить — во дворе мелироанской академии можно встретить полосатого коня из Таххарии-Хан или настоящего тигра. Говорят, там живёт даже единорог! Ты любишь животных?

— Если честно, никогда об этом не думала, — смущённо ответила я.

Было неловко признаваться, что животных до этого момента я любила преимущественно в охотничьем рагу. В наших лесах водились дикие кабаны, зайцы и белки. Иногда можно было встретить бурого медведя, который в рагу не годился, но и на любимчика не претендовал.

— Ох, может, однажды мы с тобой попадём в Мелироанскую академию Благородных дев, как моя мама и Дамна. В качестве гостей, разумеется, — не унималась Сирена. — Мелира основала эту академию вместе со своим мужем, веллапольским принцем Уиллрихом. Все иверийские принцессы выходили замуж только за них. Ну, кроме Лауны. Я тоже мечтаю когда-нибудь выйти замуж за веллапольского принца, как несравненная Мелира!

Энтузиазма Сирены по этому поводу я точно не разделяла. Целительство, главное направление Мелироанской академии, было от меня так же далеко, как и все эти танцы, манеры, живопись и музыка. Так что академия, пожалуй, последнее место, куда мне хотелось бы попасть. С другой стороны, замуж за пресловутого принца мне хотелось ещё меньше.

— А ты когда-нибудь видела этих веллапольских принцев? — уточнила я.

— Нет, но говорят, они чудо как хороши! Широкоплечи, темноволосы и зеленоглазы. В общем, такие же породистые, как их знаменитые гибридные животные, — леди Эстель заливисто рассмеялась, откинув голову.

Я тоже засмеялась, поддерживая шутку Сирены. Спиральки волос у её лица растрепал морской ветер, поэтому выглядела она уже не так аккуратно, как в тот момент, когда я её впервые увидела. Светильники, накрытые от ветра стеклянными колбами, отбрасывали причудливые тени на лицо этой жизнерадостной девушки. И даже в таком освещении она была очень красивой. Вокруг стало уже совсем темно, и море казалось густой однородной бездной, выталкивающей наш корабль из своих недр. «Фаворит Вейна» мерно покачивался на волнах. Звёзды, не мигая, висели над нами едва приметными далёкими крапинками. На фоне безоблачного ночного неба они казались особенно яркими.

— Какая красота! — пропела Сирена, вглядываясь в небо.

Я много раз смотрела на звёздную россыпь, наблюдала за звездопадами, а прошлой ночью — даже за Красной Луной. Это было то богатство, которым я владела с самого детства, будучи дочерью простого рыбака. Но было что-то особенное в том, чтобы смотреть на небо вместе с Сиреной. Это объединяло нас, делало сообщницами. Девушка, как будто прочитав мои мысли, пододвинула свою руку вдоль бортика к моей, и наши ладони соприкоснулись. Я не привыкла, чтобы меня трогали без повода, поэтому немного смутилась, но отодвигаться не стала. Так мы и стояли — с поднятыми головами, в молчании, ощущая тонкую полоску тепла друг друга.