Бросив салфетку на стол, Яна встала. Тридцать одна пара глаз уставилась на нее с недоумением: обед только начался, никто не успел справиться даже с первым блюдом. Но если принцесса закончила, значит, из-за стола должны выйти и все остальные.

— Достопочтенные эйри и нори, — Яна обвела зал взглядом. — С этого момента вы не обязаны подниматься из-за стола, если встала я. Вы также не обязаны ждать меня, чтобы начать. Как только услышите колокол, можете идти в трапезную и приниматься за еду. Даже если я вообще не приду. — Она постаралась максимально точно перевести поговорку: — Война войной, а обед по расписанию. Приятного аппетита.

Выходя из зала, Яна услышала за спиной гул — словно жужжание потревоженного улья. Без сомнения, все обсуждали выходку сумасбродной принцессы. Усмехнувшись, она отправилась бродить по коридорам, выясняя, где что находится, и размышляя над услышанным от эйро Линар.

Картина складывалась нерадостная. Конечно, многое еще предстояло выяснить, но, даже судя по минимальным данным, все было кисло. И надеяться на возможность реформ не приходилось. Одно дело поменять что-то в придворном распорядке, другое — сломать традиции, которые складывались тысячелетиями. Особенно если эти традиции построены на особенностях физиологии.

Как ни ломала Яна голову, что-то не складывалось. Точнее, ничего не складывалось. Но она не знала, как сформулировать вопрос, ответ на который мог бы прояснить существующее положение.

Допустим, разводы и секс без официального оформления запрещены по морально-этическим соображениям. Например, по религиозным. Лиэдваль не разрешает. Но Яна хорошо знала из истории и обществознания, что у подобных запретов всегда была сугубо практическая подоплека. А именно вопросы кровного родства и наследования. Разводы и последующие браки дробили наследуемую массу имущества и создавали проблемы для наследников. А добрачный или внебрачный секс порождал бастардов, которых безнравственные мамаши выдавали за законных детей.

Но в Ниэвале ничего подобного быть не могло, потому что власть, а значит, и имущество, наследовались по женской линии. Кого мама родила — тот и наследник, то есть наследница, неважно, кто отец. А кстати, если у королевы рождается сын — как тогда обстоит с наследованием трона? Ведь она может родить только одного ребенка. Об этом Яна ничего не знала, поэтому добавила в мысленный список вопросов, которые предстояло задать нору Барвену.

Ладно, как бы там ни было, секс в этом замшелом обществе возможен исключительно в браке, из которого нет выхода. Брак — это пожизненно, то есть, практически, вечно, если не рассматривать возможность случайной смерти. Такой расклад вполне объясняет нежелание многих нэрвени вообще вступать в брак. Нет, ну правда. Размножаться особой нужды нет, разводы невозможны, с отсутствием секса они как-то справляются. Зачем вообще нужно навсегда связывать свою жизнь с кем-то при таких вводных? Ладно еще королева, все-таки для подстраховки нужна дочь-наследница. Как-никак три предыдущие правительницы умерли. Одна погибла, другую убили, третья покончила с собой. Но остальным брак действительно ни к чему.

Если, конечно, нет каких-то особых экономических соображений. Ну там бедная девушка выходит за богатого. Или наоборот. Или двое богатых женятся, чтобы объединить состояния.

Или по безумной любви. Почему бы и нет? Все в самом начале верят, что уж их-то любовь не такая, как у всех, и будет длиться вечно.

Хотя, конечно, возможен и еще один вариант. Запретные связи существуют, хотя все делают вид, что это абсолютно невозможно. Причем, скорее, внебрачные, чем добрачные. Родив ребенка, женщина может больше не опасаться случайной и совершенно ненужной беременности. Даже если ее кавалер вполне так фертилен. Впрочем, и бывший девственник вполне безопасен целых два года. Или женская девственность тоже фетиш? Вот уж точно, позавидуешь людям и гномам, у них нет таких глупостей.

«Черт, — подумала Яна, — кажется, Нистур был прав, я думаю совершенно не о том».

Словно в ответ на ее мысли из-за угла показался Гиор. Посмотрел на нее и отвел взгляд. Впрочем, задержав его на мгновение дольше, чем следовало бы. Поравнялся, наклонил голову, пошел дальше.

«Я знаю его всего несколько часов. Можно сказать, вообще не знаю. А кажется, что мы знакомы недели или даже месяцы. Наваждение…»

Обойдя все коридоры на всех этажах, Яна подумала, что гном наверняка уже закончил обедать и вернулся в свою комнату. Вот только узнать бы еще, где она. Найти свои покои было гораздо проще, хотя внутренние помещения замка оказались настолько запутанными, что Яна почувствовала себя мальчиком-с-пальчик. Хоть дорожку из крошек делай. Подумав об этом, она пожалела, что выскочила из-за стола голодная.

В ее покоях, на дневной половине, эйро Линар положила на стол Янин рюкзак и с любопытством рассматривала кружевной лифчик.

— Принцесса, — она вздрогнула, — я хотела разобрать ваши вещи…

— Не стоит, — покачала головой Яна. — Я сама. Вам не обязательно постоянно быть при мне. Как мне вас позвать, если понадобится?

— Моя комната через коридор, напротив вашей. Если вы позвоните, я приду, — она показала на свисающий со стены шнурок с кисточкой.

— Спасибо. Кстати, почему мне прислуживает моя родственница? Я видела, что вы застилали постель. Разве эта работа не для низшего сословия?

— Что вы, принцесса?! — эйро Линар явно была шокирована. — Даже норо не доверили бы состоять при вас. Для меня это большая честь. И я хотела вам сказать… вы можете мне доверять, — она понизила голос, словно боялась, что кто-то услышит. — Даже здесь, в Брейаре, где собрались ваши сторонники, у вас найдутся враги. Я не смею советовать вам, но… вам следует быть осторожнее.

— Вы имеете в виду эйра Нистура? — Яна посмотрела на нее в упор, и та смущенно опустила глаза. — Или эйра Гиора?

— Обоих, — прошептала эйро Линар.

— Я буду иметь в виду, — кивнула Яна. — Вы можете быть свободны. Только скажите, где живет нор Барвен.

Служанка подробно объяснила, как найти комнату гнома, и вышла. Яна взяла рюкзак, прошла в ночную половину и вытряхнула его содержимое на кровать. Мелочи сложила в ящик ночного столика, белье — в комод, отодвинув в сторону несколько дестасов с золотыми булавками. В других ящиках лежали длинные белые рубашки и чулки.

Закончив, Яна положила рюкзак в шкаф, где сиротливо висел мужской костюм, и легла на кровать.

Нистур не понравился ей с первого взгляда — точно так же, как с первого взгляда понравился Гиор. Но теперь и Гиор вызывал опасения. Впрочем, это не делало его менее привлекательным. Что касается Линар, Яна пока к определенному мнению не пришла. Интуиция молчала.

«Ну что ж, посмотрим», — вздохнула она, понимая, что ввязалась в смертельно опасную игру без правил.

— Все с самого начала было очень странно, принцесса, — сказал нор Барвен, расхаживая взад-вперед по своей комнате, которая была раза в два меньше, чем Янина дневная половина. — Ваш треймир — то есть треймир вашей матери — пропал сразу же после ее смерти. Он хранился в шкатулке из змеиного дерева у нее в спальне. Но когда эйро Линар пришла туда, в ящике ночного столика ничего не было.