Глеб покивал. В словах Петшиковского было разумное зерно. Пока про убийцу управленцы знали так мало, что не могли хотя бы в общих чертах предположить его следующий шаг.

– Ну… на этом все, – еще чуть помолчав, объявил начальник. – Все свободны.

Послышались нескрываемые вздохи облегчения. Заскрипели стулья, зашуршали собираемые в папки бумаги. Когда толпа двинулась на выход, Петшиковский с довольной улыбкой кашлянул и проникновенно сказал:

– А тебя, Ковальский, я попрошу остаться.

Глеб беззвучно выругался и, на миг прикрыв глаза, развернулся к шефу жандармов. Он был в двух шагах от спасения, мыслями на пути к владениям управленцев, уже почти варил себе кофе, а теперь придется торчать перед начальством и выслушивать очередную порцию недовольства.

– Что же… – дождавшись, когда за последним жандармом закрылась дверь, пробормотал рейян Петшиковский. – Садись. Надо кое-что обсудить.

Ковальский с тоской глянул на дверь, вздохнул и вернулся к столу. Устроившись на стуле, он без особого энтузиазма уставился на шефа. Тот помалкивал, нагнетая обстановку и заставляя Глеба нервничать, но следователь работал здесь не первый год, а потому сидел спокойно, сосредоточив все свое внимание на объемном животе Петшиковского, то вздувавшемся, то опадавшем под едва не лопающимся кителем. Золотые пуговки с девятиконечными звездами отражали свет ламп.

– Так вот, Ковальский, – начал шеф. – Есть к тебе дело. Очень ответственное. Знаю, сейчас не самое подходящее время… Но я уже не могу ничего отменить.

– Что случилось, шеф? – напрягся Глеб, чувствуя, что из них двоих неловко ерзает вовсе не он сам, а сидящий напротив Петшиковский, на лбу которого выступила испарина.

– Завтра из Клецка прибудет весьма важная персона, – таинственно пояснил мужчина, вытащив из кармана платок.

– И кто же?

– Знаменитая писательница Зузанна Пштиль! – радостно объявил шеф жандармов.

Глеб нахмурился, пытаясь вспомнить, где уже слышал или видел это имя, а потом сообразил: книгу за авторством этой Зузанны Пштиль он нынче утром видел на тумбочке в комнате Клары Новак.

– И? Что вы хотите от меня? – спросил следователь.

– Так уж случилось, что моя кузина водит дружбу со столь известной особой. И именно моя родственница предложила рейне Пштиль навестить Броцлав в поисках вдохновения для ее нового романа, – сказал Петшиковский и расплылся в довольной улыбке. – Я уже велел своему секретарю снять для писательницы номер в гостинице. Но… кузина предупредила, что рейна Пштиль очень деятельная особа. И ей не понравится просто наблюдать за тем, как мы тут перекладываем бумажки. Так что, Ковальский, поручаю рейну Пштиль тебе.

– Что? – опешил Глеб. – Но… Рейян Петшиковский, послушайте!.. У нас тут не аттракцион! Мы работаем! Что мне делать с этой… Зузанной?

– Развлекать, – прервал управленца начальник. – И постарайся. Я очень хочу, чтобы наша гостья осталась довольна визитом в Броцлав.

Ковальский тихо заскрипел зубами, но промолчал. Смысла ругаться не было. Петшиковский уже все решил и не передумает.

– А как нам расследование вести? – все же уточнил Глеб. – Мне надо искать убийцу, искать Клару Новак. Я не смогу все бросить.

– Вот и не бросай, – велел шеф. – Пусть рейна Пштиль видит работу магконтроля в действии. А если постараешься, то прославишь и город, и нас всех!

Ковальский хмуро глянул на Петшиковского и с трудом кивнул. За отказ начальник бы его не уволил, но окончательно испоганил бы жизнь всего управления.

– На этом все? – уточнил Глеб, едва сдерживая гнев.

– Да, свободен, – с довольной улыбкой покивал шеф жандармов, вытирая лоб платком.

Выйдя из кабинета, Ковальский в раздражении ударил в стену кулаком и глухо выругался.

– Да чтоб вас!.. – прошипел он. – Если бы не угроза внутреннего расследования, обязательно устроил бы вам долгий отпуск!

Спустившись на первый этаж, Ковальский завернул к хозяйственнику.

– Добрый день, Леслав.

– А, Глеб, – ответил высокий тощий дядька, выглядывая из-за стеллажей. – Что хотел?

– Что у тебя есть… успокоительное? – немного подумав, спросил следователь. – Прежде не думал, но, похоже, в ближайшие дни понадобится.

Хозяйственник хохотнул, чем-то загремел, а потом появился перед Ковальским с объемистой бутылью, внутри которой масляно перекатывалась ярко-зеленая жидкость.

– Это что? – опешил Глеб, оценив объем.

– Это успокоительное, – с теплой улыбкой пояснил Леслав, выставляя литровую емкость на стол.

– Это ликер, – хмуро проворчал Ковальский, стирая пыль с этикетки с надписью «Зеленый гном».

– Это успокоительное, – повторил хозяйственник. – Самое лучшее, какое только может быть при нашей работе. Четырнадцать трав, богатый букет, быстрое действие.

– А ничего другого нет? – с надеждой взмолился Ковальский. Этикетку наклеили криво, так что изображенный на ней гном довольно подмигивал Глебу одним глазом, а вторым косил в стену.

– Нам поставляют только это, – растеряв энтузиазм, заявил Леслав и протянул руку, собираясь забрать бутыль.

– Нет-нет, я возьму, – опередил его следователь. – Мало ли… Возможно, ты и прав.

На мою удачу окна управления выходили не на реку, а в сторону Замостице. К тому же маги ввиду довольно хорошей погоды оставили большую часть окон нараспашку. Оставалось лишь найти удобное место и подождать. Но мне хотелось не только слышать, а еще и видеть. И здесь удача вновь была ко мне благосклонна – в десяти метрах от здания росли старые яблони с толстыми нижними сучьями. Пусть и не с первой попытки, но мне удалось запрыгнуть на один из них. А дальше оставалось только ждать и надеяться, что веточки и листья не позволят управленцам рассмотреть здоровенную псину, разлегшуюся напротив окон.

Первым в просторное, но немного захламленное помещение ввалился высокий молодой рейян. Он, довольно посвистывая, прошелся по кабинету, хмыкнул, заглянув в отделенный перегородкой закуток, и тихо пробормотал:

– Ну и где все?

Я невольно порадовалась собственному отменному слуху. Все же есть плюсы в новом обличье! Но я бы предпочла оставаться человеком.

Словно в ответ на прозвучавший вопрос, в помещение, глухо ругаясь под нос, влетел второй мужчина, чуть постарше.

– Глеб, где тебя носит? – спросил первый и издал неразборчивое бульканье, заметив бутыль с ярко-зеленой жидкостью у рейяна в руках.

– Да… Надо отвыкать ходить через центральный вход, – проворчал второй, водрузил бутыль на стол у окна и запустил обе ладони в свои темно-каштановые с рыжим отливом волосы. – Меня перехватили. Пришлось подняться к Петшиковскому.