Если двигаться по течению, то где-то возле Старого моста должен быть еще один изгиб реки, где много лет назад течение подмыло берег. Склон порос ивняком и кустарником, что давало шанс выбраться наверх.

«Поднимусь и…» – подумала я и тут же запнулась. А что «и», собственно?

Вернуться домой? Обязательно. Вот только нужно что-то делать с моим нынешним внешним видом. Я ведь сейчас даже не смогу спросить о смерти отца.

Тут-то и начинались главные проблемы, о которых я только теперь вспомнила.

Я выгляжу как животное. Крупное и внешне не самое дружелюбное. До того, как у меня появится шанс хоть что-нибудь объяснить окружающим, меня сотню раз попытаются прогнать и тысячу раз накричат. Тот же рейян Войц до ужаса боится собак. Хорошо, если мне вообще дадут подойти к родному дому, что уж про последние новости говорить.

Но это меньшая из проблем.

Гораздо хуже то, что я не знаю, как вернуться к прежнему состоянию. И возможно ли это.

Еще в голове не было ни одной идеи, как дать понять людям вокруг, что я человек. Не представляю, как буду кому-нибудь доказывать, что я Клара Новак.

Но и это не самая большая проблема.

Хуже всего то, что я, даже будучи человеком без магии по рождению, отлично знала, какая последует реакция на меня, когда хотя бы один человек поймет, кто я на самом деле. Любой житель королевства знает, что оборотни почти вне закона. А я прямо сейчас больше всего похожа на оборотня, и, боюсь, никто не будет разбираться, что со мной случилось и кем я на самом деле являюсь. Схватят, скрутят и запрячут в какую-нибудь магическую тюрьму, где буду стенам доказывать, что я не я и шкура не моя.

«А ведь я и сама не знаю, как вообще оказалась в этом облике, – подумала с мысленным вздохом. – Возможно, это чары. Кшиштоф вроде бы за мной не гнался… Не помню. Если он сделал это, то, вероятно, был уверен, что я и сама навлеку на себя неприятности. А если это я… Или папа… Нет! Не может быть! Как? Мы ведь не маги. Нет. Это Кшиштоф, точно!»

Чем больше времени проходило, тем увереннее я себя чувствовала. Не пугал непривычный ракурс и мелькающие перед глазами лапы вместо рук и ног. Да и звуки уже не казались слишком громкими, а запахи – слишком сильными. В моменты, когда я не пыталась что-либо анализировать, мир вокруг не пугал, просто выглядел объемнее и шире.

Новые обостренные чувства помогли дойти до дома, избежав встречи с людьми, хотя сегодня на родной улице было весьма многолюдно. Выбрав момент, я метнулась в кусты рядом с домом рейяна Войца и из зарослей уставилась на аптеку.

Фасад был частично скрыт дощатыми щитами, сквозь щели в которых виднелся замерший на страже жандарм. От здания исходило легкое свечение. Все еще бело-голубое, но в нем проскальзывали зеленоватые искры.

«Ничего хорошего», – невесело констатировала я. Мне не был известен порядок действий жандармов, но само их присутствие здесь о многом говорило.

Я долго сидела и прислушивалась, надеясь хоть что-то узнать, и мои усилия были вознаграждены, когда к рейяне Пашкевич заглянула ее давняя подруга, живущая через три улицы от нас. Выждав удобный момент, я проскользнула к дому соседки и залегла между ее розовыми кустами и стеной под окнами гостиной. На мое счастье, ввиду достаточно теплой погоды Элзбета Пашкевич оставила одну из створок окна незапертой.

– Так что у вас тут случилось? – донесся едва слышный вопрос заинтригованной рейяны Гончарек – большой любительницы сплетен и кошек. Последний момент вызвал у меня острый зуд в носу.

– Ой, целая история! – с нотками испуга и восторга воскликнула рейяна Пашкевич. – Кто бы мог подумать, что здесь, у нас, может произойти что-то подобное, Диточка!

После недолгого молчания и звона посуды я услышала продолжение разговора.

– Наш почтальон обнаружил аптекаря Новака, – откровенно радуясь своей роли рассказчицы и не пытаясь это скрыть, начала рейяна Пашкевич. – Мертвого!

– Ой! Ужас какой! – воскликнула Дита Гончарек. – Его убили? Грабитель?

– Нет, – притворно вздохнула Элзбета. – Жандармы и маги молчат, не хотят говорить, но уже все знают – нашего аптекаря убил какой-то безумец!

– Ох! Вот страх-то!

– И ко всему прочему… маг, – радуясь произведенному впечатлению, добавила рейяна Пашкевич.

– Маг? – переспросила ее подруга. – Тут? Но из-за чего? Новак же не был магом.

– Именно-именно, – подтвердила рейяна Пашкевич. – Все знали, что Новаки – обычные люди. Но… Казимир мертв, а его дочь куда-то подевалась.

Женщины замолчали, явно обдумывая сказанное и услышанное. Я слышала стук ложечек, звон чашек и хруст чего-то очень ароматного.

Вот же ж! И не отбило у них аппетит. Лопают с удовольствием.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

Значит, отец мертв.

Я уже знала это, но продолжала надеяться.

Мертв…

Теперь от этого никуда не деться, остается только признать случившееся.

Признать и найти Кшиштофа!

Но не успела я додумать идею мести, как одернула себя. Откуда только столь кровожадные и безрассудные мысли?! Неужели вместе с телом я еще и разум потеряла? Кшиштоф без труда справился с отцом. Вероятно, именно из-за него я сейчас в нынешнем виде. И этот человек – маг. Ну или умеет пользоваться магическим оружием. Каковы мои шансы на месть? Нулевые. Мне бы для начала с собственными проблемами разобраться.

– А что Клара? – спросила Дита Гончарек.

– Ой, никто не знает, – ответила ее собеседница. – Она вроде бы пропала. Но… пропала ли?

Рейяна Гончарек уловила недосказанное сомнение и тихо хмыкнула.

– Думаешь, здесь не обошлось без Клары Новак? – спросила она.

Я, лежа в кустах, едва не задохнулась от столь ужасного предположения.

– Ну а кто же знает? – спросила Элзбета Пашкевич, чуть понизив голос. – Девочка она, конечно, тихая. Милая. Но уж больно странная. Все на какие-то курсы ходила, гуляла по городу… Вид такой отстраненный, загадочный.

– Да уж… – согласилась подруга. – Темный омут, а не девка.

– Вот-вот, – воодушевленно подтвердила рейяна Пашкевич. – А в темном омуте…

– Девушке положено о браке думать, о муже, детях, а она все что-то искала, – подхватила интересную для обеих тему рейяна Гончарек. – Думаешь, с кем-то связалась?.. С кем-то, кого ее отец не одобрил? И в итоге…

– Нет никаких доказательств, – произнесла Элзбета Пашкевич таким тоном, что стало очевидно: этим двум кумушкам никакие доказательства не нужны. Они уже все для себя решили и теперь будут с упоением перемывать мне кости. А потом по округе распространится версия, что я сама лично убила отца, и отсутствие внятной причины этих рейян не остановит.

Очень хотелось вскочить, ворваться внутрь и наорать на болтливых соседок, которым нечем больше заняться, кроме как выдумывать всякие небылицы, но я подавила в себе этот неуместный порыв и ретировалась из кустов, не желая слушать женщин дальше. Самое важное я уже и так узнала.