появилась авиация. С КП было видно, как на флангах обороны эскадрона скапливалась пехота противника, и тогда майор Клименко отдал приказ продвигаться вперед по окопам и траншеям к видневшемуся метрах в четырехстах населенному пункту Приттаг.

У деревни завязался бой с подъехавшей на автомашинах ротой фольксштурмовцев. Рассеяв ее, эскадрон двинулся дальше на запад, но уже без связи с полком: прямым попаданием мины радист был убит, а рацию разбило.

Перед вечером эскадрон вышел к тихому ландгуту[11], окруженному прудами с вековыми деревьями, низко склонившими ветви над водой. К каменному дому вели посыпанные битым кирпичом дорожки.

Два позеленевших от времени сфинкса сторожили вход, у которого стояли «хорьх» и «опель-капитан». В окнах горел яркий свет, но было тихо. Таган и комвзвода Щипанов увидели висящие на стенах чучела птиц с распростертыми крыльями, старинное оружие, картины в золоченых рамах. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол. За ним сидели с поднятыми рюмками седой генерал, майор в форме артиллериста рейхсвера, трое штатских, пожилая и две молодые женщины. У двери возвышалась гора чемоданов.

— Окружить дом! — отдал приказание лейтенант Щипанов, разбил оконное стекло и выставил автомат: — Прошу не сопротивляться! Вы окружены!

Сидевшие за столом аккуратно поставили рюмки и поспешно подняли руки. В гостиную вбежали кавалеристы.

— Не знал, что русские кавалеристы используют парашюты, — сказал майор Щипанову, и, когда тот перевел, Клименко ответил:

— Зачем парашюты? Скажи, что мы с боем ступили на землю тех, кто пытался огнем и мечом уничтожить нас.

Майор пожал плечами, кивнул.

— Но как вы прошли нашу оборону? Она неуязвима по Одеру.

— Уязвима! И вы, майор, нам покажете где. Предупреди, что только правда поможет ему остаться в живых.

Майор нехотя нанес на развернутой Клименко карте условные обозначения.

На следующий день майор вывел эскадрон к большому брошенному ландгуту. Там бойцы подкрепились провизией, оставленной в подвалах, и под вечер ушли к железнодорожной станции Альт-Кессель.

Клименко и Касков убедились, что гражданское население поблизости от Одера почти полностью бежало или эвакуировано, а на дорогах, ведущих к реке, увидели подходившие резервы.

У Альт-Кесселя эскадрон пересекал дорогу. На нее неожиданно выскочил взвод мотоциклистов. Завязался бой. Конники стали обходить гитлеровцев, отрезая им путь к отступлению, но за спиной у них показалась колонна грузовиков с пехотой. Она спускалась по шоссе в лощину. Не ожидая приказа, Таган развернул пулемет, крикнул Оразу и Косте: «Патроны бери!» — и бросился бежать к пригорку.

Только Таган успел установить пулемет — Ораз и Костя, тяжело дыша, залегли рядом, — как из-за поворота появилась голова колонны: «опель-адмирал» с офицерами и шесть автомашин с солдатами. Легковой автомобиль остановился, из него вышел капитан, огляделся, что-то приказал, снова сел в машину, и колонна спешно двинулась дальше, не заметив пулеметного расчета старшего сержанта.

Таган, пропустив «опель-адмирал» и первые два грузовика, взял на прицел третий и открыл огонь. Поднялась паника, машины остановились, сбились в кучу.

С передней на землю спрыгнул рослый обер-ефрейтор с фаустпатроном — новейшим немецким оружием. Патрон разорвался рядом. Тагана подбросило, в ушах пронзительно зазвенело, из носа потекла кровь. Он продолжал стрелять, но звука выстрелов не слышал. Уложил обер-ефрейтора и, быстро сменив ленту, стал бить по солдатам, которые залегли в цепь у обочины.

«Опель-адмирал» начал разворачиваться. Пока Таган сообразил, что офицеры собираются удрать, машина скрылась за грузовиками. Пустив длинную очередь, Таган повел ствол пулемета влево и, когда из-за последнего грузовика показался «опель», прицелился по его задним колесам.

— Врешь, шайтан! Не уйдешь! Попал! — кричал Таган. — Вот теперь Касков скажет: «Порядок, старший сержант!»

Немногим гитлеровцам удалось скрыться в лесу. Из легковой машины вышли с поднятыми руками генерал инженерных войск, капитан и лейтенант. Ораз и Костя, тряся головами, поднимались с земли. «Живы! Слава аллаху!» Таган тяжело пересек поляну и подошел к машинам.

— Семьдесят два фрица капут! — радостно доложил Нурсахатов и бросился обнимать Тагана.

— Молодец, Дурдыев! Какое дело сделал! Сагбол тебе, старший сержант, от всех нас. Ты просто герой, Дурдыев! Спасибо тебе! Генерала и офицеров связать! С майором не сводить! Пленных в сторону! Оружие и документы собрать и быстрее на станцию! А ты, батыр Дурдыев, иди рядом со мной! — позвал майор Клименко Тагана.

У станции эскадрон встретили разведчики. Они доложили, что пути забиты немецкими эшелонами с боеприпасами и войсками. По приказу в атаку на станцию пошли с двух сторон. Поднялась беспорядочная стрельба. Таган с трофейным автоматом в руках, увешанный подсумками с полными магазинами, выбежал на перрон вместе со Щипановым.

— Где пулемет?

— Патронов нет, товарищ лейтенант!

— Тогда за мной!

Вбежав в помещение дежурного, они увидели начальника станции. Толстый, в железнодорожной форме, белой фуражке и с пистолетом на боку, он с кем-то разговаривал по телефону раздраженно и испуганно.

Таган подошел к начальнику станции, у которого от удивления глаза полезли на лоб.

— Хенде хох! — произнес старший сержант и, обезоружив начальника станции, крикнул в трубку: — Гитлер капут!

Прихватив перепуганного толстяка и все имевшиеся у него документы, Щипанов и Байрамдурдыев догнали Каскова и Клименко. Конногвардейцы вывели из строя паровозы, взорвали два эшелона.

В лесу Клименко принял решение, что отряд задачу выполнил, и теперь ему следует уходить обратно. Немецкий майор повел колонну кратчайшим путем к берегу реки. По пятам эскадрона, изрядно израсходовавшего на станции свой боезапас, неотступно двигался отряд преследователей. Взвод, идущий в арьергарде, то и дело был вынужден отстреливаться.

Когда начало темнеть, конники увидели одинокую фигуру в маскировочном халате. Высланные вперед бойцы к удивлению и радости узнали в человеке, из последних сил тащившем за собой тяжелые санки, груженные патронами, старшину эскадрона Сметанина. Во время боя, еще в траншеях на берегу, старшина ушел за боезапасом на правый берег и теперь нашел своих.

Касков немедля начал раздавать патроны. Майор Клименко с переводчиком подошли к группе пленных.

— С вами говорит советский офицер не как победитель, а как гражданин великой Страны Советов, страны рабочих и крестьян, коммунист. Дело Гитлера проиграно. Фашизм будет уничтожен! Будет создана свободная Германия. Война окончится, и везде наступит мир и дружба между простыми людьми труда. — Майор не успел договорить, как поблизости послышались выстрелы — то дозоры охранения останавливали подошедшего противника.

На этот раз эскадрону не удалось оторваться, и он вынужден был принять бой. Пленные бросились врассыпную. Майор и гитлеровский генерал, увидев, что их охрана отстреливается от наседавших автоматчиков, тоже попытались уйти. Сержант Кайкин первым заметил их бегство. Он развернул пулемет и меткой очередью сразил беглецов.

В том сражении старший лейтенант Касков недосчитался многих бойцов.