же успешно он действовал в Ярославле: выдал себя за серьезного вора и сумел проникнуть в банду налетчиков, грабивших железнодорожные составы. Через неделю их взяли с поличным, непосредственно во время ограбления.

Петру не нужно было даже особо выдумывать. Зачастую он просто играл самого себя. Биография у него выдалась сложной, вмещала беспризорное детство и непутевую юность с двумя отсидками.

О его подлинной роли в управлении знали всего лишь четверо, и Рогов был одним из них. Личное дело Кобзаря хранилось отдельно от других, в сейфе у начальника. Привлекался Кобзарь на самые сложные дела, и о его тайной второй жизни не догадывались даже в семье. Жена считала, что муженек работает на Тишинском рынке сапожником. Он действительно держал там мастерскую, куда нередко захаживали уголовники всех мастей.

Это заведение в должной мере оценили не только эти темные личности, которые нередко находили там кров, но и оперативники. Они, не вызывая никаких подозрений, могли пообщаться с Кобзарем буквально на глазах у многошумного базара. Сотрудники уголовного розыска расплачивались с сапожником бумажными купюрами. Они ставили на них отметку о предстоящей встрече, которая была понятна одному лишь хозяину мастерской.

Рогов достал банкноту и изобразил на самом ее уголке цифру «7», что означало: «Встретимся на конспиративной квартире ровно в семь». Александр Федорович положил ее в карман и подошел к одноэтажному каменному строению, в котором размещались сапожная мастерская и склад, пристроенный к ней. Здесь же, за перегородкой, находился закуток, где Петр Кобзарь встречался со своими приятелями.

Этот добродушный, гостеприимный человек невольно располагал к себе своей непосредственностью. Блатные любили бывать у него, чувствовали себя здесь в полнейшей безопасности и в минуты откровений, расслабленные заботой хозяина, говорили ему то, чего не сказали бы даже на допросе с пристрастием.

В этот раз в его каморке таился ушлый блатной с погонялом Квасник, подозреваемый в убийстве своей сожительницы. Об этом он ни с кем не говорил, что только усиливало подозрения на его счет, лишь глотал горькую и нервно покуривал.

Поначалу оперативники хотели взять его прямо в сапожной мастерской. На то у них имелись свои причины. Ведь арестовывать столь опасного бандита в толпе, прямо на Тишинском рынке, было бы куда сложнее. Рынок он знал хорошо, мог ускользнуть. Но благоразумие победило. Сотрудники уголовного розыска учли, что сапожная мастерская при этом провалится и репутации Кобзаря будет нанесен непоправимый ущерб. Им следовало набраться терпения и дождаться, когда Квасник выйдет за территорию рынка.

За сапожной мастерской круглосуточно велось наблюдение. На двух соседних прилавках работали оперативники, заменившие настоящих продавцов. Для верности за выходом наблюдали еще двое.

Рогов знал, что перед самым закрытием рынка будет проведена милицейская проверка с осмотром всех помещений. Она устраивалась регулярно и не должна была вызвать никаких подозрений. Квасник вынужден будет покинуть сапожную мастерскую, чтобы его не обнаружили, а уже за пределами рынка оперативная группа осуществит задержание бандита.

Через открытую дверь были видны двое рабочих. Один из них был почти старик, второй – совсем юнец. Оба активно постукивали молоточками и вели незамысловатый разговор, поминали недобрым словом какого-то Сидора. В хозяйские дела они не лезли и вряд ли подозревали о том, что блатной, находившийся в соседней комнате, уже три дня находится под наблюдением сотрудников уголовного розыска.

В левом углу за низким столиком сидел Петр Кобзарь и сапожным ножом ловко вырезал по трафарету подошву.

Он увидел Александра Федоровича, зашедшего в мастерскую, но не прервал своего занятия, аккуратно отложил изготовленную заготовку в сторонку, взял следующую и спросил:

– Что вы хотите?

Два сапожника, старый и молодой, продолжали постукивать молоточками. Дело у них спорилось. На посетителя заведения они даже не взглянули. Он был одним из многих, кто заглянул в мастерскую за текущий день.

– Шнурки бы мне черные, – ответил Рогов. – Такие, чтобы не длинные и не короткие. Один из моих вдруг порвался в самый неподходящий момент. Спешу на работу, затягиваю, а он – хрясь! И на два неровных куска. Так и пошел я с незашнурованным ботинком, думал, с ноги слетит, так торопился, – вполне искренне посетовал майор. – Ничего, кое-как обошлось.

Петр Кобзарь вытер ладони о ветошь и сказал:

– Да, это бывает. – Он снял с гвоздя шнурки и протянул их Рогову. – Вот, возьмите, в самый раз будет. У меня у самого такие, очень крепкие.

– Спасибо, – сказал Александр Федорович, забрал шнурки, вытащил из кармана банкноту и протянул ее Петру.

Тот аккуратно развернул купюру, увидел семерку в верхнем углу, кивнул и отсчитал сдачу, причитающуюся Рогову.

Тот положил шнурки и деньги в карман и вышел из сапожной мастерской.

На конспиративной квартире Петр Кобзарь появился точно в назначенное время. Теперь в нем не было ничего от прежнего сапожника, вырезавшего подошвы и продававшего шнурки. В проеме двери стоял фартовый. От его внешности шибануло удачливостью и благополучием. Клетчатый шерстяной пиджак с квадратными плечами был сшит точно по фигуре. На ногах смятые в гармошку сапоги, на них напущены широкие брюки. Такой дорогой наряд по нынешним временам мог позволить себе далеко не бедный человек.

Не дожидаясь приглашения, Петр уверенно перешагнул порог, а когда дверь за ним захлопнулась, спросил, блеснув золотой фиксой:

– Что-то срочное, гражданин начальник?

– Отставить блатняк! – сурово произнес Рогов.

– Есть отставить! – немедленно отозвался Петр.

– Да, кое-что имеется.

Они прошли в комнату, устроились на диване, дружелюбно прогнувшемся под их тяжестью.

Майор Рогов чуть помолчал и проговорил:

– Тут вот какое дело. По нашим оперативным данным, в Москве объявился Шаман.

Кобзарь понимающе кивнул, давая понять, что предельно внимателен. О Шамане он был наслышан.

– Подобраться к нему непросто. Он хитер, недоверчив, опасность чувствует за версту, прямо как старый матерый волк. Нам известно, в какой катран Шаман ходит играть. Мы можем взять его там, но этого нам мало. Нужно обезвредить всю банду, желательно повязать ее во время очередного дела.

– Есть какой-то план?

– План-то у нас имеется, но довольно рискованный, – в некоторой задумчивости произнес майор. – Тут все будет зависеть от твоего желания. Согласишься ли?

Петр слегка постучал по диванному валику, обтянутому мягкой кожей, и подумал, что он вполне заменит подушку. Отдыхать на таком диване удобно. Прилег бы сейчас на нем и проспал беспробудно последующие.

Всю предыдущую ночь Кобзарь резался в карты с залетным домушником из Ярославля, имеющим странное погоняло Штиблет. Этот бродяга играл очень умело, строил комбинации, легко запоминал расклады. Поначалу Петру даже показалось, что он имеет дело с искусным шулером, выдававшим себя за домушника. Кобзарь враз проиграл пять тысяч!

Он знал