Мы втроем дружно открыли рты. От удивления, разумеется. Лишь в тот момент я вдруг осознала, что пока Моро рассказывала суть просьбы, инвестор с большим интересом взглядом своих лучезарных серых глаз ощупывал мою фигуру.

— А ты откуда знаешь, как она выглядела в консерватории? — прорычала Моро ему в ответ.

— Глупый вопрос, — ухмыльнулся тот, игриво подмигнув мне. — Я тоже был на концерте Алпарова. Кстати, видел и Адриана Шагалова, и его брата, и их спутницу. Особенно спутницу. Она заинтересовала не только меня… Шикарное платье, как и та, кто был в нем. Пять звезд!

Надо было видеть лицо бедной Моро, про свое я уже и вовсе молчу. Но юрист проглотила негодование и процедила по слогам:

— Будет тебе платье. Выполни свою часть.

Инвестор расхохотался и опять подмигнул мне:

— Выполню! Не сомневайся, солнце мое! Не только ради Адриана Шагалова, я сделаю это с большим удовольствием. Завтра же вечером мы поедем на кастинг! Я не только лично отвезу, но и привезу обратно. Наташенька, вам не стоит волноваться ни о чем, просто будьте в том платье и все.

Когда мы вышли из его кабинета, я хотела было сказать Моро, что уже давно вернула платье Адриану Шагалову, прямо в той коробке, в которой мне его привезли, но не посмела. Юрист была настолько рассержена, ее темные глаза швырялись молниями, а гневный стук тонких каблуков по полу звучал слишком угрожающе. Поэтому на ее гневное:

— Делай что хочешь, но ты должна завтра быть в чертовом платье!

Я пропищала:

— Сделаю.

Половину дня я потратила на то, чтобы придумать предлог, для чего мне понадобилось платье обратно. Ничего так в голову не пришло, поэтому я решилась на кражу. Надеялась на призрачный шанс, что шеф не думает о таких мелочах, он мог просто забыть о платье. Отдала и отдала. Когда-нибудь его уберет из комнаты Михаил Павлович. Так почему бы платью не исчезнуть сегодня вечером? Мало ли, это дворецкий заходил — не будет же Шагалов интересоваться? Как ни старалась, я не смогла себе представить, как бы мог Адриан Ааронович поинтересоваться у своего служащего о каком-то платье. Кража казалась такой легкой. Всего-то, зайти в комнату и забрать коробку. Однако, как выяснилось тем же вечером — комната шефа всегда заперта на ключ. И открывается она лишь в те моменты, когда он находится в ней. Я знала, что Адриан Шагалов перед сном всегда принимает душ — об этом не раз упоминал Михаил Павлович. Вы сейчас скажете, что я могла попросить Михаила Павловича об одолжении, и не пришлось бы заниматься противозаконными действиями. Я тоже об этом подумала в тот момент, когда уже прижимала коробку к груди и в ужасе наблюдала за тем, как из ванной комнаты появляется мой шеф.

Вместе с его появлением, в комнату влетело облачко белого пара. Оно врезалось в более прохладный воздух и резко упав вниз, осело на голых плечах Адриана Шагалова. Мой шеф был без одежды. С мокрых, взлохмаченных волос на его гениальной голове стекала вода. Мышцы на белоснежном теле от резкой смены температуры сжались и еще сильнее подчеркнули красивый рельеф мужской стати. Узкие бедра были плотно обтянуты черным полотенцем. Контраст черного цвета и белой кожи был столь сильным и завораживающим, что от него невозможно было отвести взгляд. К моему величайшему ужасу, это был еще один момент, когда кофейные глаза поднялись от пола и вперились в мою скромную персону.

Порядочный вор или вор с опытом давно бы уже уносил ноги. Я стояла как вкопанная, вросшая в ковер, а затем и в перекрытие дома на Малой Никитской. Ряды злоумышленников пополнила лишь несколько минут назад, поэтому не могу похвастать большим опытом в подобных делах. Судорожно соображая, что сказать и что сделать, уставилась на своего шефа, чуть не вцепившись зубами в картонную коробку. Мы так постояли какой-то момент. Первыми от меня отстали кофейные глаза — они привычно опустились в пол и в несколько бесшумных шагов Адриан Ааронович приблизился ко мне.

— Зачем вам п-платье?

От переживаний, мои ногти почти проткнули коробку. Шагалов, будучи в сантиметрах от меня, в такой близости, что пар, шедший от его оголенного мужского тела, ложился на мои руки, задал вопрос без предисловий. Прямо в лоб.

— Я… Я… Мне… Я…

Он молча стоял передо мной, как будто строгий учитель перед учеником, не выучившим домашнее задание, в эту секунду пытавшимся быстренько придумать более ли менее достойный ответ. Проклиная все, и себя в первую очередь, я выпалила:

— Я хотела одолжить его еще на один вечер! Просто побоялась вам сказать.

Честность обычно облегчает наказание, но, похоже, не в этом случае.

— З-зачем? — густые брови, парившие над кофейными глазами, дрогнули.

— У меня… меня завтра… меня завтра пригласили на свидание, и я хотела…

— Верните платье на м-место, — вдруг резко обрубил мой шеф.

— Но это всего лишь один раз, я сразу верну, — взмолилась перед ним, но не пробудила в нем столь необходимое сочувствие. Я опять забыла — нет смысла уговаривать Адриана Шагалова, молить — его не тревожат чувства других людей.

— Верните платье на м-место, — отчеканил он внезапно, почти так же, как это сделала Моро сегодня же днем у инвестора в кабинете.

Не знаю, что заставило меня сказать следующее, но я бы этому следующему показала бы при встрече:

— Вам что… вам… жалко? — ляпнула я нелепую догадку.

На которую Шагалов не отреагировал. Он отвернулся от меня и застыл на месте, по всей видимости не имея намерения изменять свое решение. По крайней мере, его поведение ясно давало это понять.

Ловя ртом воздух, я вернула коробку на его стол, развернулась и вышла из комнаты, почти стукнув дверью, когда закрывала ее за собой. В свою комнату вернулась, полыхая как сухая ветка, случайно попавшая в жерло действующего вулкана!

Моро кричала на меня проигнорировав обстоятельство, что уже была глубокая ночь. На мое сообщение, которое я надеялась, она увидит на телефоне только утром, юрист мгновенно перезвонила. И так же быстро меня придавило ее возмущением.

— А раньше ты не могла мне об этом рассказать?!

— Это только что произошло, — выдавила из себя я, зарывшись с головой под одеяло. Как будто это могло меня спасти. Ха, под одеялом стало еще страшнее, потому что голос юриста заполнил все пространство вокруг меня.

— Я, черт возьми, не про то, что произошло только что. А про платье! Как будто только на нем свет клином сошелся. Ты зачем в комнату к Адриану потащилась?! Всю операцию нам своей вылазкой чуть не испортила. Я тебе завтра три таких платья на работу приволоку. И с открытой спиной, и с открытой задницей!

— А может быть не надо? — по-моему, мое слабое возражение никто не расслышал.

— Ты завтра оденешься и пойдешь на кастинг. Поверь мне, Звонарь, мужики разницы в подобных вещах не видят. Что там у тебя было открыто?