— Для неспециалиста в нашей области вы задаете очень даже толковые вопросы! И мне как раз есть что сказать по этому поводу. Но, по-моему, после такого яблочного пирога… — он нежно посмотрел на упомянутое кондитерское изделие несколько болезненного вида, распространявшее синтетический аромат корицы, — нам следует завершить наш обед в кафе на Академиштрассе.

Я достал сигарету и принялся искать свою зажигалку. Некурящий Мишке ничем не мог мне помочь.

Мы направились в кафе через универмаг «Хортен». Мишке купил себе по дороге свежий номер «Пентхауса». В толчее универмага мы на несколько минут потеряли друг друга из виду, но в конце концов встретились у выхода.

В кафе Мишке заказал себе кусок вишневого торта, кусок фруктового пирога, слоеное «ухо» и кофе. Со сливками. «Да, этого на убой не откормишь», — подумал я. Я завидую стройным людям, которые могут лопать за троих, не заботясь о калориях.

— Так как насчет толкового ответа на мой толковый вопрос? — вернулся я к прерванной теме.

— Теоретически есть два открытых фланга. Можно попытаться химичить с самими датчиками, но они так надежно запломбированы, что это сразу же заметили бы. Другое место возможного внедрения — «сборный пункт», связанный с заводской линией. Тут политики пошли на компромисс, который я считаю совершенно неоправданным. Где гарантия, что именно на этом стыке не будут подделывать данные о выбросах или, хуже того, — самовольно изменять программные структуры системы смоговой тревоги? Мы, конечно, установили защиту и постоянно ее совершенствуем, но это же как гонка вооружений — любую систему обороны можно перехитрить с помощью новой системы нападения и наоборот. Бесконечная и бесконечно дорогая спираль.

Я с сигаретой во рту шарил по карманам в поисках зажигалки. Конечно же, напрасно. Мишки вдруг достал из правого нагрудного кармана своей лайковой куртки две новые одноразовые зажигалки в бумажно-пластиковой упаковке, одну черную, другую розовую.

— Можно это будет розовая, господин Зельк? — спросил он, разорвав упаковку. — Маленький презент универмага «Хортен». — Он заговорщически подмигнул мне, положил передо мной розовую зажигалку и дал прикурить черной.

Я мысленным взором увидел газетный заголовок: «Бывший прокурор покрывает кражу зажигалок». Поблагодарив Мишке и повертев зажигалку в руках, я сунул ее в карман.

— А наоборот? Можно ли из РВЦ внедриться в заводской компьютер?

— Если заводская линия ведет в компьютер, а не в изолированный терминал, тогда… Но вы теперь, в общем, и сами знаете, как это все выглядит, после всего, что я вам рассказал.

— Значит, вы действительно противостоите друг другу, как две супердержавы, с наступательными и оборонительными вооружениями?

— Будьте осторожны с подобными сравнениями, господин Зельк, — ответил он, теребя мочку уха. — Американцы в вашей метафоре могут быть только капиталистической промышленностью. Тогда мы, представители государства, автоматически оказываемся в роли русских. Как служащий государственного учреждения… — он выпрямился, расправил плечи и сделал лицо добропорядочного гражданина, — я должен дать решительный отпор этим наглым инсинуациям! — Он рассмеялся, опустил плечи и принялся за слоеное «ухо». — И еще, — прибавил он после паузы, — меня иногда забавляет мысль о том, что промышленность, добившаяся этого вредного для нас компромисса, сама себя наказала — потому что теперь конкуренты могут через нашу сеть хозяйничать в системах друг друга. РВЦ — орудие промышленного шпионажа! Занятно, не правда ли? — Он крутанул десертную вилку на тарелке, как рулетку. Когда она остановилась, ручка ее указывала на меня.

Я подавил вздох. «Занятная» гипотеза Мишке на порядок увеличила круг подозреваемых.

— Интересный вариант… Спасибо, господин Мишке, вы мне очень помогли. Если у меня еще будут вопросы, могу я вам позвонить? Вот моя визитная карточка.

Я достал из бумажника визитную карточку с моим домашним адресом и телефоном, на которой я значусь свободным журналистом Герхардом Зельком.

До Эбертплац мы шли вместе.

— А что говорит ваша метеорограмма о предстоящих выходных?

— Хорошие будут выходные — без смога и даже без дождя. Похоже, надо готовить купальные принадлежности.

Мы распрощались. Я поехал через Рёмеркрайзель на Бергхаймерштрассе, чтобы заправиться. Гудение бензина в трубопроводе лишний раз напомнило мне о линиях связи между РХЗ и РВЦ и еще бог знает какими предприятиями и фирмами. Если это действительно промышленный шпионаж, продолжил я свои размышления уже на автостраде, то чего-то в этой версии недостает. Все происходившее в информационной системе РХЗ не вяжется со шпионажем. Разве что шпион хотел замести следы. Но ведь заметать следы ему нужно было в любом случае — не только в случае опасения, что служба безопасности напала на его след? А почему он должен был этого опасаться? Может быть, уже одного из первых внедрений в систему было достаточно для его разоблачения? Нужно будет еще раз просмотреть отчеты. И позвонить Фирнеру, чтобы мне за выходные подготовили список предприятий, подключенных к системе смоговой тревоги.

Я въехал в Мангейм. Было три часа, жалюзи Мангеймской страховой компании были уже спущены, как корабельный флаг на вечерней заре. Только окна, образующие по ночам светящуюся букву «М», продолжали нести вахту. «М» — как Мишке, подумал я.

Этот Мишке мне нравился. В том числе и в качестве подозреваемого. Игрок, технарь-кудесник и шутник в одном лице — как раз то, что я искал с самого начала. Он обладал необходимой фантазией, необходимыми знаниями и сидел в самом подходящем для этого месте. Но одно лишь чувство — не улика. Если я попытаюсь припереть его к стенке одними этими рассуждениями, он спокойно пошлет меня подальше и будет прав.

Я решил последить за ним в выходные. У меня не было против него ничего, кроме подозрений, и по-другому отработать эту версию я не мог. Может, что-нибудь в его поведении подскажет мне какие-нибудь новые идеи. Если бы дело было зимой, я бы запасся на выходные литературой о компьютерной преступности. Слежка в зимнее время — трудная и малоприятная работа. А летом нестрашно, тем более что Мишке собирался на пляж.

То, что Мишке в настоящее время живет в Гейдельберге на Бургвег, 9, ездит на «ситроене ДС-кабриолет» — государственный номер HD-CZ 985, — не имеет ни жены, ни детей, получает, будучи регирунгсратом,[48]около пятидесяти пяти тысяч марок и аккуратно выплачивает личный кредит в размере более тридцати тысяч марок, взятый в Банке городского коммунального хозяйства, мне еще в пятницу сказал мой коллега Хеммельскопф из Бюро кредитных историй. В субботу в семь утра я был уже на Бургвег.

Бургвег — это маленькая, закрытая для автомобильного движения часть улицы, уходящей в гору и ведущей к замку. Жителям приблизительно пяти домов в нижней ее части разрешается парковать там свои машины, и у них есть ключ к шлагбауму, отделяющему Бургвег от Нижнего Фаулер-Пельца.[49]Я обрадовался, увидев машину Мишке. Это было загляденье, а не машина — зеленая, цвета бутылочного, стекла, сверкающая хромированными частями, с кремовым верхом. Вот, значит, на что пошли денежки, взятые в кредит. Свою машину я припарковал на крутом повороте Новой Шлоссштрассе, там, где почти отвесная прямая лестница ведет вниз к Бургвегу. Машина Мишке стояла передом к подъему; когда он поедет, мне нужен будет запас времени, чтобы одновременно с ним оказаться на Нижнем Фаулер-Пельце. Я занял наблюдательную позицию, с которой хорошо просматривался вход в его дом, меня же оттуда было не видно.