Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позабудьте болезни, они заморожены.
В эскимо, в мандарины, и елей смолистую суть.
Не печальтесь тому, что все одинаково скованны,
Может это поможет найти к обновлению путь.
Русская деревня
Деревни пустеют,
И битые стёкла в домах,
Даже в школе, что в землю ушла.
И поле, такое красивое поле,
И речка-речушка, что тоже одна.
Покинута нами, оставлена в спешке.
Москва нас встречает, но ждёт ли она?
Зачем ей чужое, смешное наречье?
Что ж нам не сидится, где мать родила?
Прости нас столица, не мы виноваты.
Мы хлеб уж не сеем, коров не растим.
Нам стать бы богатыми как депутаты,
Чтоб вновь нам вернуться и всё возродить.
И годы, как птицы, садятся на ветки.
А что же с деревней? Погибла она.
Затянута тиною тихая речка,
А раньше кормила, поила она.
Растёт борщевик. Его целое поле.
И лес весь зарос. Нет в лесу лесника.
И плачет осина, и плачет берёзка,
На кладбище, где не ступала нога.
Кресты облупились, и предки устали,
Всё ждут нас и ждут, но напрасно, увы.
И те, кто уехал, не депутаты.
Шофёры, кассиры и просто — они…
В стране, где мечтают стать очень богатым,
Мечты уплывают как сломанный плот.
Мечтайте учиться! Мечтайте и верьте,
Что счастье и радость вас в жизни найдёт.
Молитесь и знайте, что наша отчизна,
Жива только там, где пшеница растёт.
Где топятся избы, где целые окна,
Где вера и правда шагает вперёд.
А депутаты пусть строят дороги
И едут туда, где народ их живёт.
В великие русские деревни и сёла,
Где речка-речушка красиво течёт.
Могло бы и не быть!
Неудобно ходить по стеклу…
Нет, не больно, но щекочет ноги…
Горячо… я тебя прошу,
Убери от лица ладони…
Неспособность людей — молчать,
Это войны, любовь и ссоры…
Неуменье людей — мечтать,
Это мир, как пустынное поле…
Параллельность земли и дна,
Дна холодного Белого моря,
Это вечная мерзлота,
Что когда-то была водою.
Не уснуть! Перестать любить!
Это всё лишь придумал кто-то.
Для людей, что желали — Жить,
Для таких, как мы — идиотов!
Неудобно ходить по стеклу…
Кто соврал, что ему не больно?
Я в холодную воду войду,
Чтобы цвет её сделать кровью.
Ничему… Никогда… Не верь!
Проверяй, и руками трогай!
Если даже закрыта дверь,
Можно выйти и с чёрного хода.
Мы и нас…
Мы убиваем.
Нас убивают.
Тихо, бездумно нас разрушают.
Мы разрушаем, не понимая,
Чувства в ладонях в песок растирая.
Мы умираем, теряем сознанье,
Нас отпускают, и это не странно.
Мы отпускаем, топим, бросаем,
Нам же ответно всё возвращают.
Как бумерангом, ответные раны.
Колем и рубим, и крошим на грани.
Без состраданья, без чувств, без надежды.
Мы умираем, но души бессмертны.
И возрождаясь, всё снова, сначала…
Мы убиваем любимых нещадно.
Не бросай меня мама, не надо!
Не бросай меня мама, не надо!
Обещаю не плакать в ночи.
Быстро вырасту, стану отрадой,
Для твоей постаревшей души.
Так младенец просил свою маму,
Что в роддоме писала отказ.
И кричал, и рыдал, и цеплялся,
За цветастый помятый халат.
Это было в осенней прохладе,
В мире крошечных точечных птиц.
Это было бедою для мамы,
Той, что так любовался малыш.
И сегодня, пустые пороги,
И лицо, как тряпичный мешок.
Одинокая, грешная баба,
Не узнавшая слово — любовь!
Давайте
Давайте думать о себе!
Лелеять милую макушку!
И покупать себе игрушки,
Нарцисс целуя на окне.
Давайте потеряем скромность…
На каждой лавочке в саду,
Мы будем петь: — Тебя люблю!
И хвастаться собой позорно.
Давайте наплюём на честь…
А, впрочем, слово уж забылось.
Вы помните, она молилась,
Дитя оставив на крыльце.
И ночь была такой холодной,
Что он, увы, и не дожил,
Пока нашла его монашка,
В дверях, где он совсем остыл.
Давайте будем близким врать,
И продавать друзей за мелочь.
И в уничтоженных сердцах,
Злодеев истинных, поселим.
Давайте проклянём судьбу.
Она жестока, беспощадна!
Но будет вам, немножко странно,
Ведь всё изменится тогда.
Распнём всех тех, кто не поддастся.
Ведь вам бояться не впервой?
И Бог, начав творить сначала,
Вас истребит, впустив огонь.
Давайте думать о себе!
Сказали мне Адам и Ева.
Но я ушла, сгорев во тьме,
Спалив тот райский плод и древо.
