звучало как подарок Сияющего. За годы верной службы, мужчина дослужился до главного конюха. Мечтал ли он вернуться на родину, по молодости определённо, но с возрастом всё сложнее путешествовать. Привыкаешь, обживаешься, вот и с ним так произошло, да и не мог он вернуться.

Пришлось отбросить размышления о прошлом, ведь к ржанию лошадей прибавился звук шагов. В конюшню вошёл секретарь графа.

— Господин, пришло срочное послание от Мариса Тир, — поклонившись, сообщил он. Поморщившись, мужчина приложил к носу надушенный, белый платок. Такое поведение не очень понравилось Парватти. Джонс Орвол, младший сын безземельного и обнищавшего барона, был вынужден зарабатывать себе на жизнь. Но даже это не могло выбить всю спесь. Джонс не любил выходить из стен поместья, особенно по разным поручениям, считая себя выше общения с обычными слугами.

В конюшне пахло свежим сеном и лошадьми. За чистотой и порядком Парватти следил, но для чувствительного обоняния Джонса, даже такой аромат был крайне неприятным.

— Что-то срочное? — повернувшись к секретарю, спросил Роберт. Он не любил когда его отвлекали, но и Джонс этим не злоупотреблял, а это значит, его следовало выслушать.

— Думаю, вам стоит ознакомиться с содержимым лично, — протягивая конверт, ответил секретарь.

На желтоватой бумаге возле сургучовой печати, была небольшая пометка о срочности. Граф не любил заниматься корреспонденцией лично и поэтому разработал систему отметок, которой придерживались все его подданные. Небольшая чёрточка говорила о том, что послание необходимо передать графу лично в руки и дело не терпит отлагательств.

Сломав печать, Роберт развернул лист. По мере чтения его лицо становилось всё мрачнее, меж бровей залегла глубокая морщинка. Подняв глаза на секретаря, мужчина смял письмо.

— Срочно распорядись начать подготовку. Через три дня мы отбываем в столицу! — бросил он секретарю, после чего стремительным шагом покинул конюшню.

***

Талина проснулась в прекрасном расположении духа. Выглянув на улицу, она решила, что желает совершить небольшую конную прогулку перед завтраком. Слуги уже подготовили воду для умывания и домашний наряд. Не желая ссориться с графом, девушка старалась жить на грани компромисса. Выбирала платья, которые могли бы устроить супруга, но при этом более-менее удобные для неё. Спускалась в малый обеденный зал к завтраку и ужину, поддерживала беседу, старалась быть милой и не вызывать вспышек гнева у него.

Потихоньку она смирялась со своим новым статусом и положением, в котором оказалась. Назад дороги не было. Родители осчастливленные предложением графа, дали согласие на брак, даже не спросив её. Долгие часы, проведённые в размышлениях, дали понимание, что её единственный путь это наладить отношения с Робертом. Иногда Талина даже плакала, понимая всю безвыходность положения. Она никак не могла понять своего супруга, мужчина говорил одно, поступки его были непредсказуемы, и жить в ожидании удара было слишком мучительно.

Её били и до этого, не то что бы Граф нанёс какую-то серьёзную травму. Но за этим могло быть и нечто большее, он же говорил, что любит, когда женщины просят его о насилии. Эти слова не выходили из головы молодой Графини. Она боялась и вместе с этим ждала момента, когда Роберт решит взять её силой. Ведь сделать первый шаг для сближения было очень страшно, но и супруг явно не собирался быть нежным романтиком. Не видя выхода, девушка решила быть осторожной и просто ждать.

Выбрав подходящий костюм для верховой езды, она покинула стены Элейн-Ивенарри. Погода уже пришла в норму и на смену внезапным дождям, пришло тепло, которое с каждым днём только нарастало. Свежий ветерок разносил по округе аромат полевых цветов, которые росли даже в небольших кадках возле чёрного выхода.

Библиотека была прелестна, но когда на улице такая хорошая погода, девушке совсем не хотелось сидеть в четырёх стенах. Вдохнув полной грудью свежий воздух, Талина зажмурилась от удовольствия. В родном Белвуаре пахло сыростью и скошенной травой, что так сильно отличалось от её нового дома. Пока было сложно понять, чем же пахнет Элейн-Ивенарри, но ей определённо нравился этот аромат. Чуть сладковатый, сменяющийся вишнёво-табачными нотками, но было ещё что-то, буквально на грани осязания. Нечто, подобное словам давно забытой песни. Кажется что вот-вот вспомнишь, но мысль каждый раз ускользает.

«Интересно, в саду есть место для чаепития?» — подумала она, окидывая взглядом задний дворик. Конюшня находилась относительно недалеко. Но вездесущая служанка и стражник, следующие за ней буквально по пятам, жутко раздражали.

Арина нечасто отпускала какие-то комментарии в сторону своей госпожи, но её тяжёлый сверлящий взгляд постоянно преследовал графиню, от чего той становилось некомфортно. Она словно бы осуждала. Но взгляды это всего лишь взгляды. Талина и так поняла что прислуге она не слишком по душе. Поэтому требовать в услужение другую девушку, смысла не было. Какая разница, кто будет на неё неодобрительно поглядывать? Эту хотя бы не стыдно на место поставить в случае чего.

Взаимная неприязнь помогла молодой Графине обрести уверенность, которой ей так не хватало. Она всё ещё чувствовала себя гостьей, но всё чаще повторяла что она тут хозяйка, пытаясь внушить эту простую мысль и тем самым поверить в неё. Ведь она действительно госпожа, перед людьми и перед самим Светлым Святым, а Арина и другие слуги, они к ней просто не привыкли.

В конюшне было чисто почти так же, как и в замке, что навевало определённые мысли.

— Здравствуйте. Можете подготовить для меня лошадь? — обратилась она к невысокому смуглому мужчине.

Девушка конечно слышала что на юге Милгора много смуглых людей, но такого человека видела впервые. Опешив она неожиданно для себя, обратилась к нему на «Вы».

— Это возможно. Только позвольте узнать, вы опытная наездница?

— Если честно, не особенно, — смущённо ответила Талина.

К своему стыду она крайне редко ездила верхом. Но это было обусловлено тем, что свободную лошадь часто забирал брат, а отцовскую она бы взять не решилась. Были ещё лошади, которых запрягали в карету, но тут уже матушка не разрешала их брать, аргументируя тем, что в любой момент может захотеть посетить соседей. Поэтому проще было отказаться от поездок верхом, чем каждый раз выпрашивать разрешение.

— Придётся немного обождать, — сообщил он, после чего поклонился и направился отдавать распоряжения своим подчинённым.

Пройдя мимо ряда лошадей, Талина приметила самую красивую из них. Эта лошадка была словно соткана из золота. В утреннем свете, её грива выглядела подобно солнцу. Подойдя ближе, она протянула руку, что бы погладить красавицу. Обнюхав её, лошадь отвернулась, не найдя ничего интересного. Талина тут же пожалела, что не прихватила с собой никакого лакомства. Яблоко или морковка могли бы помочь наладить