Венька настороженно смотрел на меня.

— Так и скажи. А лечение тебе помогает?

— Еще рано судить, но я… Я тебе много раз звонила, ноты не отвечал.

— Возможно.

— Жень, как там Полина? Ты ее видел?

— Разумеется. С ней никаких проблем. Прозвучало этотак, что, со мной зато проблем до фига и больше.

— Но ты еще помнишь про пятнадцатое июля?

Пятнадцатого июля должно состояться наше бракосочетание.

— Господи, Женя, я потому и поехала… И вообще…

— Тебе там что, неудобно говорить?

— Да, именно. Процедуры… Понимаешь?

— Понимаю. Ну ладно, до скорого!

Он отключился. Злится. Этого следовало ожидать. Ну иревнует, вероятно.

Я спрятала мобильный в сумочку и поймала на себе весьманасмешливый взгляд Андрея.

Чтобы не думать о разговоре с женихом, я стала из-под ресницразглядывать Златопольского. Неужто Андрей сказал правду? Но я ничего незамечала. Впрочем, я не такой уж специалист в этом вопросе. Но мне сталонемного грустно. Он мне так нравился, этот наш Хью Грант.

— Твой звонил? — спросил Венька.

— Да.

— И что?

— Недоволен.

— Я его понимаю. Но если бы он узнал правду, егонедовольство было бы куда сильнее.

— Надеюсь, он ее не узнает?

— От меня, конечно, не узнает, да он и меня-то в глазане видел. Кстати, ты нас познакомь, я посмотрю на него. Может, он нам и неподойдет.

— Нам?

— Конечно, нам. Мы же все-таки семья. Ты нерасстраивайся, Буська. Поревнует и перестанет. Мы будем на Мертвом море.Сфотографируешься там во всех видах и предъявишь жениху. Он сразу уймется.

— Вот с этой прической?

— Ну и что? А ты разве не имеешь права изменитьприческу?

— Имею, наверное. Но не в этом случае.

— Почему?

— По кочану! Внезапно уезжаю лечиться и делаю себетакую экстравагантную голову?

— Да брось, если он нормальный мужик, ему понравится!Тебе так идет!

— Видишь ли, кузенчик, ему ужасно нравилась моя гладкаяголова. И строгий пучок.

— Просто он тебя такой еще не видел. Мне, например, тыраньше тоже нравилась, но теперь нравишься в сто раз больше. И Гордиенко,кстати, тоже. Так что не дрейфь. А если не получится… Ему же хуже. А ты и безнего обойдешься прекраснейшим образом. Ты что, так безумно его любишь?

— Откуда я знаю?

— Ну вот видишь!

— Ты не понимаешь, у него полный контакт с Полиной. Аэто очень ценно. Двух претендентов она сгнобила.

— Но замуж-то за него ты собираешься, а не Полина.

— Отвяжись от меня. Ты, может, мне всю жизнь поломал!

— Дура ты, Буська. Я подарил тебе кусочек другой жизни.А выбор за тобой!

И он обратился с чем-то к Барышевой.

После спектакля хамсин окончательно сломался, было свежо иприятно. И мы решили всей компанией пойти ужинать в кафе «Лондон», что нанабережной. Было весело, мило, Венька и Демин травили байки, и делали это наредкость талантливо и артистично. Барышева изредка что-то рассказывала. Ларисатоже пыталась, но она этого не умела, у нее получалось длинно, путано и несмешно. Андрей вообще помалкивал и только без конца курил. А мне рассказыватьбыло как-то нечего, да я и стеснялась вылезать. С нами был еще и Оскар.Чувствовалось, что ему безумно нравится все, что тут происходит. Оносновательно подвыпил и в какой-то момент вдруг прошептал мне:

— Бронислава, у вас завелся персональный поклонник!

— Да? И кто?

— Я говорю вам это по секрету! Он вас увидал в Ашдоде итеперь бывает на каждом спектакле!

— О! Я польщена! И кто он такой?

— Фигура неромантическая.

— Тогда к чертям его!

— Ну вряд ли вы его пошлете к чертям, когда онобъявится. Я говорю вам это под большим секретом, даже Вениамин ничего незнает.

— Оскар! Я вас не понимаю!

— Видите ли, ему еще не все ясно, но у него уже естькое-какие намерения…

— Гнусные?

— Отнюдь! Хотя кто его знает…

— Оскар, бросьте эту таинственность.

— Ладно, забудьте, язык мой враг мой. Может, ничего ещене будет.

В этот момент к нему подошел официант и что-то зашептал на ухо.Оскар встал и скрылся в темноте. Но вскоре вернулся.

— Броня, вас там спрашивают.

— Меня? Кто?

— Какой-то мужчина.

— Поклонник с гнусными намерениями?

— Наверное, но это не мой поклонник, вернее, я с нимнезнаком.

— А почему он не подойдет сюда?

— Не хочет… Вот его визитка, вам это что-то говорит?

На визитке значилось: «Евгений Николаевич Фролов».

Я похолодела. Женя здесь? И вскочила как ужаленная.

— Я вас провожу! — вызвался Оскар. — И есливам неприятно, дайте мне знать. Я его спроважу!

За дальним столиком у выхода из кафе сидел Женя.

Он встал мне навстречу:

— Привет, не ожидала?

— Бронечка, я вам не нужен? — шепнул Оскар.

— Нет, спасибо, все в порядке, — шепнула я вответ.

Оскар исчез.

— Ну и что все это значит? — каким-тоненатуральным голосом спросил Женя.

— Как ты меня нашел?

— А ты этого не хотела? Ну еще бы!

— Женя, вот видишь…

— Да уж, вижу! Я, как последний кретин, испугался, чтотакое случилось с моей Бронечкой! Заболела!

— Женя, я просто…

— Ну и ради кого ты ввязалась в эту авантюру? РадиГордиенко? Он же старый!

— При чем тут Гордиенко? Я выручила своего двоюродногобрата!

— Ты с ним спишь?

— Ты рехнулся?

— Не надо мне рассказывать, что в Москве, кроме тебя,не нашлось ни одной актрисы, которая могла бы подпрыгивать и трясти кудрями!Бред, чистой воды бред!

— Мне тоже так казалось. Но так вышло… Мне и самойстранно… А ты что, видел спектакль?

— А как же!

— Тебе не понравилось?

— А что там может понравиться? Самодеятельность!