— Не обращай внимания, главное, что мне ты нравишься.

— Не могу. Это же всё-таки твоя мама…

— Ну так что теперь? Я вон тоже твоему бате не понравился. Ничего, терплю.

Оба вдруг рассмеялись. Вчерашний конфуз отчего-то теперь не казался такой уж бесповоротной катастрофой.

Глава 9

Мать, конечно же, напела отцу всяких ужасов. Шаламов даже не брался себе представлять, что именно она рассказала. Всё равно до её фантазии не дотянет. Но последствия её слов не замедлили сказаться: отец на следующий же день собственной персоной примчался а академию. Наверняка ведь мать послала поговорить по-мужски.

— Мама сильно расстроена, — слёту оправдал он все подозрения. — Говорит, что ты сошёлся с какой-то сомнительной дамой.

Шла третья пара. Они стояли в курилке, хотя не курили. Но во время занятий курилка обыкновенно пустовала, тогда как по коридорам, холлам и лестницам вечно кто-нибудь слонялся, а им, вернее, отцу требовалось поговорить тет-а-тет. Довольно интимные ведь вещи собрался обсуждать.

— И чем она ей так не угодила? — с вызовом спросил Шаламов.

— Мама говорит, что эта женщина выглядела слишком вызывающе, что она, похоже, лёгкого поведения и что она тебя гораздо старше. Чуть ли в матери тебе не годится.

— Мама насочиняла. Ника старше меня всего на двенадцать лет, а про всё остальное — вообще чушь полная.

— Двенадцать? Всего?! Да ты с ума сошёл! Ладно, допустим, сейчас она выглядит хорошо. Но через десять лет, когда ты ещё будешь молод, она заметно постареет. И вообще, наверняка она уже и огонь, и воду прошла.

— В смысле?

— В смысле и замужем побывала, и дети есть. Есть?

— Нету.

— Ну это тоже ненормально — в тридцать три года не иметь детей. Она здорова? Понимаешь, нам бы с мамой хотелось и внуков дождаться. Родных внуков.

— Вот сейчас, вместо политологии, самое время говорить про внуков.

— Не ёрничай, я серьёзно. Если у женщины в её возрасте нет детей, значит, у неё какие-то болезни. Нет, я всё понимаю, опытная женщина может кое-в-чём дать сто очков вперёд молодой девчонке, но связывать с ней жизнь… заводить серьёзные отношения — это глупо, недальновидно. Или у вас это так, развлечения без обязательств?

— У нас всё серьёзно, — наперекор отцу выпалил раздражённый Шаламов. — Мы живём, считай, вместе. Я вон вчера с её батей познакомился.

Отец занервничал, торопливо облизнул губы:

— Не спеши, куда ты коней гонишь, дурачина! Ну, погуляй с ней, но…

— Кстати, знаешь, кто её батя? Сергей Петрович Гайдамак.

Отец на несколько секунд замер с открытым ртом. Потом часто заморгал, прикрыл рот.

— Тот самый?

— Тот самый.

— Да ну! Не может быть. Это шутка?

Шаламов удовлетворённо молчал, наблюдая, как отец переваривает новость, как на ходу меняются его убеждения.

— Но это… это же… Ты ничего не путаешь? Она — дочь того самого Гайдамака, владельца холдинга «БК-Транс»?

— Угу, и причём единственная.

— Это просто невероятно! Но откуда… Как вы вообще познакомились?

— Батя, это длинная история. Давай я как-нибудь потом расскажу?

— Постой, постой. Мне это важно. И давно вы вместе?

— Вчера отмечали месяц.

Отец в уме что-то прикинул, потёр лоб.

— А, значит, когда я…, вы ещё не… И как Гайдамак?

— Да ничего. Жив-здоров. Привет тебе передаёт.

— Как это? — сморгнул отец. — Да я не про то. Как он отнёсся к тому, что вы теперь пара? А про меня он правда спрашивал? Что говорил?

Отец ещё четверть часа донимал его расспросами. Разволновался не на шутку, и в конце концов «благословил» их с Вероникой.

* * *

Гайдамак и Шаламов-старший, невзирая на неприятные моменты в прошлом, сумели как-то сразу найти общий язык.

— Быстро же они снюхались, — усмехался Шаламов.

— Но это же хорошо, — улыбалась Вероника. — И бизнес у твоего отца ещё больше пойдёт в гору, и нам с тобой никто мешать не будет.

На самом деле им не только не мешали, но и всячески подталкивали друг к другу. Особенно Шаламов-старший — при каждой встрече он назойливо восторгался, какая они красивая пара. Гайдамак в этом отношении вёл себя более сдержанно, но поощрял их отношения по-своему: то билеты на двоих подсунет, то оплатит номер-люкс в кемпинг-отеле, то отправит обоих в Аршан на все выходные. Что касается бизнеса, то тут оба отца и в самом деле нашли общие интересы, причём обоюдные.

Гайдамак признавал, что недооценил размах отцовского предприятия, думал, мол, там горстка алкашей по липовым документам пилит сосны за бесценок. А там и огромный парк станков, и своя крупногабаритная техника, и вся документация почти в ажуре. Но ещё больше Сергей Петрович винился, что не сразу разглядел у Шаламова-старшего «деловое чутьё, оборотистость и умение договариваться». Оба тактично умалчивали, что пару месяцев назад того и на порог к Гайдамаку не пустили. Какие уж тут «не сразу разглядел»? Не сговариваясь, благоразумно решили, что не стоит поминать старое, тем более когда будущее сулило такие радужные перспективы.

И Шаламов-старший, и Гайдамак всерьёз рассматривали идею создать совместную дочернюю компанию, которая будет заниматься полным циклом от лесозаготовки до поставок конечному потребителю плюс собственное производство. Такое партнёрство обещало крупную прибыль обеим сторонам, а залогом взаимного соблюдения интересов друг друга оба видели союз Эдика и Вероники.

Шаламова же напрягала эта ситуация. Нет, против Вероники он ничего не имел, с ней всё хорошо. Но вот это давление со всех сторон вызывало невольный протест. Он даже разругался с родителями по этому поводу.

— Это моя жизнь! — кричал он. — Мне выбирать, с кем жить, на ком и когда жениться.

— Позволь напомнить, что ты сам её выбрал, — возразил отец. — Мы лишь просим узаконить ваши отношения для общего блага. Не прямо сейчас, но…

— Позволь напомнить, — огрызнулся Шаламов, — что ты просил не связываться с ней, потому что она старовата для меня.

— Ну, ну, что ты такое говоришь! Если я и ляпнул тогда что-то, не подумав, то признаю — да, был неправ. Я же её тогда не видел. Не знал, какая она…

— Скорее, не знал, кто её отец.

— Эдик, не разговаривай так с папой! — вмешалась мать. — Он ведь не для себя, а для нас, для тебя старается.

— Послушай, ну что ты в самом деле так взъерепенился? — сменил тон отец. — Ведь вы и так с ней жили вместе и расходиться не собирались, верно?

— Ну.

— Так что изменится-то от несчастного штампа в паспорте? Уверяю тебя, ничего. Ни для тебя, ни для неё. Это лишь для нас своеобразная гарантия. И потом, подумай о ней,