— А почему ты вдруг беспокоишься об этом?

Непонятное выражение отразилось н его лице, а потом он снова стал насмешливым и язвительным.

— Как же мне не беспокоиться, дорогая? Это ведь и мой дом тоже. Не хотелось бы, чтобы он превратился в развалины.

Это было так цинично.

— Ты невыносим! — вспылила она.

Тут же повернулась и вышла из кухни.

***

Ушла в спальню и ходила из угла в угол, почему-то обидно было ужасно. Хотя какой смысл был на него обижаться? Что еще она ожидала от него услышать?

Несколько минут прошло, послышались твердые шаги, в спальню вошел Виктор. Подошел к ней вплотную и спросил, глядя ей в глаза:

— О каком предложении говорил Дерек Вайн?

Он стоял слишком близко, а она была на нервах. Эмоции! Наверное, ее потому и захлестнуло так резко этим ощущение его большого тела рядом. Словно волной. Он смотрел на нее не отрываясь, потом чуть заметно качнул головой и потянулся к ней.

И тут Лидия опомнилась. Отступила от него на шаг и защитным жестом скрестила руки на груди.

— Что тебе здесь нужно?

Кривоватая усмешка скользнула по губам бывшего, он сказал, пожав плечами:

— Я всего лишь задал вопрос.

О, как ее злила эта его манера! Это его насмешливое превосходство!

— Это тебя как-то касается? — проговорила она гораздо резче, чем хотелось бы. — Мы в разводе. Почему бы тебе не оставить меня в покое и не исчезнуть из моей жизни?!

Лидия сразу же пожалела, что не сдержалась. Слишком уж явно. Ей нужно было показывать бывшему мужу, как ее это все задевает. Она замолчала, выпад отнял много сил. А Виктор продолжал смотреть на нее, его темные глаза блестели в полумраке. Потом шагнул к ней, оказавшись еще ближе, чем прежде, и проговорил:

— Хочешь, чтобы я исчез? Хорошо.

— Что…

Это было настолько неожиданно, что у нее вдруг похолодело в груди. Он ведь… Неважно. Пусть. Но только Лидия хотела сказать, чтобы он катился к чертовой матери, как Виктор проговорил, склонившись к ней:

— Но у меня есть условие. Ты проведешь со мной неделю.

— Что?! — ее мгновенно вытряхнуло их того дурацкого состояния, взвилось возмущение.

Но он словно не слышал, продолжал:

— Неделю проведешь со мной в Дарнинге. Мы будем вместе. Как муж и жена. Только вдвоем. А после я уйду, если ты этого захочешь. И даже напишу дарственную на свою часть дома.

Он медленно ронял слова, а ее охватывала дрожь. В горле образовался ком.

— Ты… — проговорила она. — Ты изменял мне.

Мужчина нахмурился и кивнул.

— Возможно. Но сейчас я предлагаю тебе это. Решай.

Протянул руку и невесомо коснулся ее щеки большим пальцем, погладил, спускаясь к уголку губ. Долгую-долгую секунду всматривался в ее глаза, потом обвел взглядом пространство и сказал:

— Особняк будет только твой. Тебе ведь всегда хотелось получить его в полную собственность. Подумай. Лидия.

Повернулся и ушел.

Первым порывом было догнать и сказать бывшему мужу, чтобы катился к черту.

Но ноги были, словно ватные, Лидия не могла с места сдвинуться. И долго стояла, нервно сглатывая и сжимая кулаки. Повторяла про себя все то, что хотела ему высказать, но проклятые слова почему-то не находили выхода.

Это было так досадно, что она позволила ему…

Что позволила себе быть размазней.

Наконец она шумно выдохнула, скрестила руки на груди и отвернулась к окну. За окном были деревья парка. Всегда интересовало, почему они как будто подсвечиваются в темноте. Какой-то феномен? С чем это связано? Хорошая попытка отвлечься. Но нет.

Она снова и снова возвращалась мысленно к их разговору.

То, что он ей предложил, принять невозможно!

Нельзя! — кричал рассудок.

Нельзя даже думать об этом. Ей понадобилось три года, чтобы забыть его, прийти в себя и начать жить нормальной жизнью. А сейчас Виктор снова хочет втянуть ее в этот омут? Жить как муж и жена? Неделю. А потом? Неважно, что таилось в его темных глазах, когда он говорил это. Она не хотела этого знать! Ей было просто обидно до слез и страшно снова потерять себя.

Но тот же рассудок говорил ей: «Особняк. Подумай хорошо. Всего неделя, и особняк будет твой».

Искуситель чертов! Она со злостью топнула. Виктор не имел права делать ей это непристойное предложение! Теперь она чувствовала себя ужасной дешевкой. Как будто ей предложили продаться и назначили цену.

Но особняк… Обещание в его глазах и в голосе и ощущение от прикосновения, которое никак не хотело стираться. Ее прсто раздирало от противоречий.

О, как ей хотелось высказать все ему в лицо! Но высказать было невозможно, он уже ушел к себе, а она бы никогда не унизилась до того, чтобы пойти к нему в спальню.

Еще некоторое время Лидия стояла, глядя на ночной парк в окно. От нервного перевозбуждения ее аж трясло. Потом вдруг подумала — не высказать? Отчего же!

***

Никогда еще Лидия не печатала так быстро, и дело было не в техно-магическом приводе. Просто все, что сейчас переполняло ее, само летело на бумагу. Через час с небольшим родился новый эпизод.

Неожиданный поворот в сюжете. Этого еще не было в романе. Непристойное предложение. И вот там она высказала все. Но… Героиня так и не приняла решения. Потому что так же, как и она сама, не могла побороть сомнения.

Лидия сложила напечатанный листы в папку. Осторожно, словно это была бомба. А потом отправилась спать.

***

Утром она проснулась заряженная напряжением. И в кухню выбралась с твердым намерением выяснить у бывшего мужа, что ему от нее нужно. Но его не было дома. Лидия прождала его в кухне битый час и выпила три чашки кофе.

Потом быстро собралась и выехала в город.

Она решила заехать к Дереку и показать ему новый эпизод.

Оделась Лидия на этот раз просто. Узкие светлые брюки, широкая блуза, жакет, летние матерчатые туфли на плоской подошве, волосы собрала в хвост. В таком виде она была похожа на совсем юную девушку — студентку. Виктору нравилось…

Опять!

Она запретила себе вспоминать о том, что было в прошлом. Подхватила сумку и направилась к выходу. Но когда вышла в холл, не удержалась, подошла к столику, на котором стояла накрытое стеклянным колпаком приспособление — мини-телепорт для визиток, работающий на техно-магическом приводе. Его установил и им пользовался Виктор. За эти несколько дней Лидия замечала, там появлялись визитки. Сейчас поднос был пуст. И ей казалось, что само приспособление вымерло.