пристально смотрел на мою кредитку. Это длилось всего пару секунд, а потом он пробормотал:

— Ань, дай еще пару минут.

— Вообще-то, у тебя было время, чтоб Пентагон взломать, — фыркнула я, вернувшись к своему мороженому.

— Это скучно, — не отрываясь от экрана, отозвался Ник, и я поняла: он таки пробовал! Причем, может быть, и не раз.

А вот когда тренькнул мой мобильный и появилось сообщение о пополнении счета на пятьдесят тысяч, у меня возникло нехорошее предчувствие.

— Только не говори, что, пока я разговаривала по телефону, ты ограбил банк.

— Вообще-то не банк, а себя. Точнее, перенастроил реквизиты автоплатежа и зачислил зарплату своей домработницы тебе на карту.

— Тебе же нельзя пользоваться своими счетами? — не поняла я.

— Снимать, переводить — да. Но это ежемесячное списание с расчётного счета. Я зашел под логином своего бухгалтера, и перевод не на мое имя, а на стороннее лицо, так что… Считай это авансом.

— А меня спросить перед этим? — Я вперила в Ника немигающий взгляд.

Усовестился ли этот невозможный человек? Ни капли!

— Ань, я, конечно, мог бы… но ты хоть плохого и не посоветуешь, но и хорошего не разрешишь.

Я вдохнула. Выдохнула. И лишь потом ответила:

— Ник, вот скажи, почему так: даже когда тебя благодаришь, то хочется придушить?

Он в задумчивости побарабанил пальцами по столешнице и, отвернувшись, посмотрел в окно со словами:

— Теперь я даже и не знаю, говорить ли тебе о Стасе.

Я напряглась. Ощутимо так.

— А что с ним?

— Пока ничего… — Ник повернулся ко мне. Наши лица оказались напротив друг друга. Мое — сосредоточенное. Его — обманчиво-расслабленное.

За аквариумным окном кофейни ветер срывал с деревьев вызолоченные до звонкой пустоты листья: осень, как всегда, заявилась пораньше, пунктуальная зараза! Солнце скупо проглядывало сквозь набежавшие тучи, намекая, что теплу каюк и оно, как птицы на юг, отбывает из здешних краев. Зато светило щедро делилось ощущением удивительного, когда непонятно, кто больший дурак: тот, кто в шлепанцах на босу ногу, или тот, кто уже в сапогах.

Осень… она была такой же непредсказуемой, как и сам Ник. Хищный сентябрьский ветер мог налететь, сорвать с кленов наряды и через минуту — уже рисовать пунктиры дождем и сквозь блеск ветрового стекла смотреть в самую душу. И ещё спустя миг — улыбаться солнечными лучами в бликах луж.

— Пока? — насторожилась я.

— Да. Пока. Но в ближайшее время его ждет повестка в военкомат.

Вообще-то меня трудно удивить. Но у Ника это все-таки получилось. И я начала удивляться с таким энтузиазмом и самоотдачей, что могла поспорить на свой «Никон», все флегматики обзавидовались бы.

— Какой военкомат?! — опешила я.

— Обыкновенный. Ты разве не знала, что у твоего парня нет военника?

— Бывшего парня, — фыркнула я, вновь поправляя и оттого бесясь, а потом призналась: — Знала… Но и подумать не могла…

Да, Стас, помню, даже хвастался, что ему удалось отмазаться от армии. Хотя он, вскормленный на маминых паровых котлетках, не имел даже пресловутых плоскостопия и сколиоза. Зато их заменила изворотливость и умение моей несостоявшейся свекрови давать взятки.

А хорошая мзда, как известно, не то что повестку превратит в валентинку, но даже из прокурора сделает адвоката…. Так что дороги Стасика и призывной комиссии благополучно разошлись. И может, и дальше шли бы по курсу вселенной двумя параллельными прямыми, но… бывшему на жизненном пути повстречался Ник, хорошо знакомый с неэвклидовой геометрией Лобачевского.

— Но как тебе это удалось? — Я все ещё не могла поверить.

— Удаленно заполнил от имени Станислава Олеговича заявление в военкомат, где он состоит на учете, о потере билета и дубликате. Потребовал выписку с решением призывной комиссии. На основании ее заключения и выдается военный билет. По идее, это решение должно совпадать с тем, что записано в утерянном военнике.

— Но не совпадут? — уточнила я.

Ответом мне стала плутовская улыбка. А я начала догадываться, откуда Ник взял нужные данные: не зря он так внимательно изучал договор аренды! В нем в реквизитах стояли паспортные данные бывшего!

— Обязательно не совпадут, я же указал свои, — спустя несколько секунд, когда я составила в уме логическую цепочку, подтвердил Ник. — И этим фактом заинтересуются. И только вопрос времени, когда на имя Станислава Олеговича придет повестка. Либо судебная, либо призывная. Но с учетом осени… я ставлю с высокой вероятностью на второй вариант.

— Но как?.. — «ты узнал» я не договорила. Но собеседник все понял.

— Учитывая его дату рождения, твое упоминание, что он сразу после окончания вуза устроился в банк, у него банально не хватило бы времени отслужить. Даже на альтернативке. Вот только редкие работодатели возьмут вчерашнего выпускника на хорошую должность, если у него еще есть и проблемы с военкоматом и его могут забрать в любой момент. Значит, как-то этот вопрос все же был решен. К тому же я осмотрел съемную квартиру и по тому, что я увидел, могу сделать вывод: твой парень не числился ни в аспирантуре, ни учителем. Из писчих принадлежностей — только твой блокнот и ручка меж его страниц. Каким бы ни был раздолбаем аспирант или преподаватель, но хотя бы пара тетрадей у него должна быть.

— При чем здесь это? — не поняла я.

— При том, что это самые распространенные законные варианты для тех, кто не получил медотвод по болезни, а в призывники идти не желал. А уж на слабого здоровьем Станислав Олегович, — из уст Ника имя бывшего прозвучало насмешкой, — не тянет. Но на всякий случай я прогнал данные по базам военных учебных центров и кафедр при вузах. Их по стране не так и много. Там его тоже не значится. Из всего этого напрашивается вывод: с высокой долей вероятности военник куплен.

Повисла пауза. Не знаю, о чем думал Ник, а я от души поражалась. Как? Как из крох информации тот, кто сидел напротив меня, умудрился сложить не просто правильную, а до деталей точную картину и… использовать эти знания как оружие.

Я хотела расспросить о многом. На языке вертелся тысяча и один вопрос, но сорвался самый нелепый:

— Ты всегда все вот так просчитываешь? Как компьютер?

— Бывают сбои, — отшутился Ник. — Если не перезагружаться.

Вот только за этой шуткой, в которой только доля шутки, мне почудилось одиночество. Я даже не представляла, каково это — знать все наперед. Складывать пазл из деталей, просчитывать реакции, развитие событий. Жизнь же тем и хороша, что непредсказуема. Что каждый день, каждый миг — это подарок, сюрприз. Радостный ли, печальный — но это открытие.

А