Врач прыснула, резюмировав:

— Узнаю своего мужа.

Наши с Ником близнецы мирно спали в прозрачных люльках. И я, глядя на них, была абсолютно уверена: из Ника выйдет просто замечательный отец.

***

Ник

Я сидел в кабинете. Мне нужно было немного поработать. Близнецы уснули. Искра тоже, устав после дня с малышами и вечернего вебинара. Все же моя жена осталась собой, даже став мамой. Только сейчас она остепенилась и больше не летала по всей стране, от Камчатки до Калининграда, по съемкам, а открыла свою онлайн школу фотографии. Чему я был несказанно рад. И подумывал над тем, чтобы уговорить Икру ещё на одного малыша. Хотя об этом стоит сказать не сейчас, а чуть-чуть попозже, когда двойняшкам исполнится хотя бы четы ре. Но о чем я не заговорю с Искрой никогда, так это о том, что мне тогда, лежавшему в больнице после операции, принесли конверт. Простой белый конверт, без подписей. В нем были снимки вертолётной аварии. Обгоревший остов, три трупа и… результаты ДНК-экспертизы. По ним один из трупов принадлежал Ремезнову. И как только я дочитал последний лист, на телефон пришло сообщение. Я как ни старался потом, так и не смог отследить, откуда оно. Всего две строчки: «Тех, кто пытается провернуть сделки в обход, ждет расплата. К тебе претензий нет». Они были и предупреждением, и наглядной демонстрацией. И пусть я был уверен, кто его отправил, но имен я никогда не назову. Даже Искре. Потому что многие знания — многие печали. А я сделаю все, чтобы та, которую я люблю, лишь радовалась.