Рос ненадолго задержался.

— На твоем бы месте я все же прислушивался к моим словам.

— О чем ты? — спросила я.

Мужчина посмотрел мне в глаза.

— Мы сейчас переместимся на наши территории и поверь, тебе стоит придерживаться наших правил.

Я попробовала вырваться из его рук.

— Так, не тащи меня туда!

— Придется, — сухо сказал он. — Потому что отныне ты и твоя подруга наши пленницы.

Я сидела на твердой постели и массировала виски, в которые, казалось, забивали гвозди. Боль пульсацией отдавала в глаза и лоб. Еще немного и придется попросить роса-стражника убить меня.

— Эй! — кричала Морковка. — ТЫ! Ты что не слышишь меня?!

Девушка уже полчаса звала стражника, который с интересом играл сам с собой в какую-то игру. Он подкидывал кости, перекладывал черные карты и забирал у невидимого соперника монетки. На крики Мори он не обращал внимания. Либо был так увлечен, либо соблюдал правила.

— Ты глухой?

Мужчина перемешал в ладони кости и кинул их на стол. Снова забрал у невидимого соперника монетки. С его стороны они заметно прибавились.

Морковка надула губы и сложила руки на груди. Рыжая повернулась ко мне и постучала ногой по полу.

— Я есть хочу.

Виски перестало ломить от боли, но я прекрасно знала, что это всего лишь затишье.

Мори несколько раз обошла кругом камеру, в которой мы сидели вдвоем и села рядом. После того как меня с девушкой схватили росы, нас перенесли прямиком сюда. Зеленоглазый — кажется, его зовут Соламар — не стал со мной церемониться и повел в сторону портала. Если крики и слышали соседи профессора Гройта, то вряд ли они что-то увидели. Наверняка завтра будут рассказывать родным, какой кошмар творится на улицах города, и забудут про этот случай.

Но хуже того, чтобы быть плененной — быть плененной с Морковкой. Если бы мне предоставили выбор: быть паинькой и сидеть отдельно от нее, или же с гордостью, но вместе — не раздумывая, выбрала бы первый вариант.

Мори снова встала и на этот раз она схватила кружку и принялась греметь ею о решетку.

— Рос!

На лице мужчины появилось выражение раздражительности. Спустя минуту — бешенства. А еще через несколько он вскочил с места, разбросав по полу кости, и стремительно подошел к нам.

— Тхи рля кочуна! — ругнулся он.

— Я есть хочу!

Мужчина испепелял девушку злым взглядом, но та, как обычно, не замечала этого.

— Мы, — она деловито выставила палец. — Между прочим, пленницы. И ты обязан накормить нас.

Это катастрофа…

Я тяжело выдохнула и рухнула спиной на жесткую кровать. Чувствую, с рыжей меня ожидают просто невероятные проблемы.

— Вот видишь, — продолжила девушка. — Моя подруга уже устала от твоей глупости.

Рос перевел гневный взгляд на меня. Его ноздри трепетали, как у разъяренного быка, а черные глаза с желтыми радужками напоминали орла на охоте. Кажется, тот готов был рискнуть работой, лишь заткнуть Мори. Как я его понимаю.

Мужчина что-то неразборчиво буркнул и стремительно ушел. Он стукнул дверью и та, не успела захлопнуться, поэтому осталась открытой.

Морковка, довольная собой, села рядом на постели.

— Амели, а почему они нас заперли?

— Потому что я дура.

Девушка вопросительно подняла бровь.

— Я думала, Мори, что они ищут профессора.

— А разве нет?

— Они искали убийцу своего короля.

Морковка нахмурилась и посмотрела на приоткрытую дверь.

— Мне близнецы сказали, что Соламар сам вызвался искать убийцу, потому что король его… черт… как они его назвали. Орин, что ли. Ну, он вроде родственника.

— И?

— Сказали, что смерть короля сделала их слабее.

Я уставилась на потолок в тюрьме. Небольшой водяной подтек имел форму цветка. Но сама камера при этом была вполне уютной. Если так вообще это место можно назвать.

— Не надо было оставаться, — тихо сказала я.

— Ты же беспокоилась о профессоре. Думала, что он попал в беду.

«Или боялась, что во всех бедах виновата я».

— Может.

Послышался громкий грохот ударившейся о стену двери. Я почувствовала, как по коже побежали мурашки. Кажется, знаю, кто к нам пожаловал.

Напротив решетки остановился Соламар и его взгляд поочередно переходил с меня на Мори.

— Что за шум вы здесь устроили? — угрожающе тихо спросил он.

Морковка воинственно сложила руки на груди. Прежде она роса побаивалась, а сейчас спокойно смотрела тому в глаза. На ее лице было видно осуждение и искреннее негодование.

— Мы, между прочим, голодные, — заявила она.

— Вы здесь всего час, — хладнокровно процедил рос.

— Уже час!

Мужчина посмотрел на меня и, готова поклясться, искал помощи. Думал, что у меня есть на нее управа.

— А, Мори, права, — поддержала я рыжую, наблюдая, как лицо роса стремительно темнеет от злости. — Мы здесь уже час, а вы нам даже не предложили завтрак из трех блюд. Или какое у вас сейчас время суток? Кажется, для завтрака поздно, но в самый раз для обеда. Вот и отлично. Нам бы еще кровать поудобнее. Ты со мной согласна, Мори?

Девушка деловито кивнула.

Мужчина поиграл желваками на скулах, впившись в меня взглядом. Хотелось добавить что-то еще остроумное, но решила, что пока хватит. Послышались шаги, и рядом с Соламаром остановился стражник. На его лице читалось удовлетворение. Тот, видимо, думал, что смог нас усмирить, пригласив роса.

— Ты позвал меня только потому, что они голодные? — спросил Соламар охранника. Зеленоглазый осекся и повторил вопрос на родном языке.

С лица роса стерлась самодовольная улыбка. Он растерянно посмотрел сначала на нас, потом снова на него.

Рос что-то тихо прошипел ему, отчего стражник едва заметно сжался. Бедного даже стало немного жаль. Когда Соламар замолчал, охранник несколько раз нервно кивнул и поспешно ушел.

Рос подошел к столу и взял связку ключей, потом подошел к решетке и открыл дверь. Морковка заметно поубавила свой пыл. На ее лице отразился настоящий испуг. Все-таки роса она побаивалась.

Мужчина зашел внутрь и сказал мне:

— Ты идешь со мной.

Я с неохотой встала и, сложив вместе ладони, гордо выпрямилась. Все своим видом стоило показать, что заключение — это всего лишь недоразумение. И если Морковка продолжить выводить из себя росов, то нас довольно скоро могут отпустить. Ее, по крайней мере.