Непонятно было, говорит он с иронией или нет.

– Но? – спросил Вячеслав, увидев его напрягшееся лицо.

– Без «но», молодой человек! Без «но»! Мы буквально на этой неделе внесем вашу книгу в базу под уникальным номером, и наши читатели смогут с ней ознакомиться.

– Благодарю вас, – сказал с трепетом в сердце юноша, пожимая горячую, липкую руку своего делового собеседника. Вячеслав в эту секунду думал о том, как бы теперь свою книгу украсть.

* * *

Молодые, чувствующие друг друга, они гуляли весь день, путешествуя по старым, самобытным дворам центральных улиц, сидели на скамейках и кормили белым батоном голубей. Ляля рассказывала своему юному и внимательному другу о том, как она любит забредать в незнакомые, странные места. Следить за бытом соседей, выходящих на свой балкон, чтобы полить цветы или посмотреть, как и чем живут другие соседи.

– Я побывала, наверное, в каждом дворе этой улицы, – сказала Ляля, когда они зашли в первую арку на пересечении Литейного проспекта и улицы Некрасова. В эту таинственную, старинную арку с лепниной на своде невозможно было попасть просто так, как могло бы вздуматься любопытному туристу, проходившему мимо. Нужен был ключ, так как железные ворота черного цвета всегда были заперты.

Вячеслав и коренная петербурженка дождались, пока изнутри выйдут люди, пропустили их, почтенно поклонившись, а сами ловко проскользнули внутрь.

Во дворе находился сад. Зеленый, красивый сад, в центре которого были расположены две лавочки, где грелись рыжий и черный коты. По сторонам стояли два дома из черного камня с красивыми высокими балконами.

– Мне завтра на работу…

Ляля гладила рыжего кота, который терся о ее ногу.

– Это значит, что я весь день буду один?

– Да. Я уйду тихо, чтобы вас не будить, а приду поздно – как всегда, – улыбнувшись, сказала девушка.

– Может быть, перейдем на «ты», Ляля?

– Может быть, завтра, – сказала она и тут же перевела тему: – Если хотите, можете сходить в Эрмитаж, пока меня не будет. Это вас увлечет на весь день.

– А вы будете думать обо мне? – следуя ее примеру, перевел тему и юноша.

– Я боюсь, – произнесла она чуть ли не шепотом, – что не смогу себя заставить не думать о вас.

– Это прекрасно! – воскликнул юноша.

– А что здесь прекрасного? – она взяла кота на руки и посмотрела пристально в голубые глаза.

– Вы будете думать о человеке, который будет думать в эту минуту о вас. Взаимность – это самое потрясающее чувство. Когда притрагиваешься к руке человека, эгоистично наслаждаясь этим прикосновением, а оказывается, что и человек получает удовольствие от того, что к нему прикоснулись в этот момент, тогда сердце наполняется неизведанным чувством. Словно человек, которого загадываешь при первой загоревшейся на небе звезде, загадывает в ту самую секунду тебя. Ты берешь его, взамен себя отдавая. Ты растрачиваешь все и не остаешься в долгу.

– Вячеслав, – Ляля внимательно его дослушала не перебивая. – А вы не пробовали начать новую книгу?

– Все было некогда. Но, скорее всего, я завтра начну.

– Начинайте скорее. Мне кажется, вам уже есть, что сказать своему читателю.

Вечером того же дня двое ни чужих, ни близких людей вернулись уставшие домой, вкусно поужинали запеченной говядиной с пастой, а после выпили чаю. Хозяйка квартиры покинула юношу, отпросившись принять душ, чтобы смыть с себя прошедший день. Вячеслав слышал, как льются струи воды в ванной комнате, тело юноши сковало внезапным желанием посмотреть на нее обнаженную. Как по ее чистой, красивой коже стекает теплая вода. Какое у нее тело без одежды, без белья, без всего. Душой юноши снова завладели демоны, и он даже не пытался их усмирить.

Молодой человек тихо подкрался к двери ванной комнаты. На мгновение застыл и прислушался. Из-за двери по-прежнему доносился звук воды, стекающей на пол. Больше ничего не было слышно.

Он аккуратно приоткрыл дверь, чтобы через небольшую щель можно было осмотреть одним глазом содержимое ванной. Ляля так долго жила одна, что забыла закрыть за собой дверь на ключ. А возможно, она не забыла.

Вячеслав увидел ее сквозь стекло, запотевшее от пара. Девушка была обнажена, вода стекала с ее аккуратной налитой груди на ноги, на маленькие пальчики ступней. О, какие у нее были ноги! Такие стройные, что любая девушка из модельного агентства могла бы ей позавидовать. Она стояла с закрытыми глазами, подняв голову вверх. Это прекрасное, нет, идеальное существо наверняка даже не думало в эту минуту, что за ним подглядывают.

Чистейшая кожа – без родимых пятен, без изъянов, без его собственной кожи, которой хотелось сейчас прилипнуть к ней. Юноше пришлось подчинить своих демонов, а иначе он бы полностью открыл эту дверь. Снял бы с себя всю одежду и залез бы к ней под душ. Он бы обнял ее так сильно, что вмиг распробовал бы всю ее природу. Познал самые глубины ее души, а может, и больше. Он бы ею утолил свою жажду, выпивая до дна бездонную, пробуя на вкус дьявольский плод, а быть может – божественный? Распробовав, он бы сошел с ума. Потерял власть над собой, а значит, сдался бы тому, кто не терял власти над собой, кто приручил его, как собаку, которую можно гладить, любить и кормить. Можно даже выбросить обратно на улицу, если возникнет такая прихоть.

Хотя и ослепленный, и покоренный ее красотой, юноша не чувствовал себя псом, он точно знал, что готов лизать руки, уткнувшись носом в ее колени, лишь бы ее горячие нежные пальцы гладили его волосы. Лишь бы они гладили только его.

Вода внезапно перестала течь, и юноша от волнения хлопнул дверью. Ляля посмотрела в сторону двери и подумала, что это сквозняк и на кухне следовало бы закрыть окно.

Вячеслав тем временем сидел скромно на кухне и пил чай, словно ничего не произошло.

«Интересно, поняла ли она, что я подсматривал за ней? Если да, то она сейчас даст знать».

Переодевшись в ночную сорочку нежно-розового оттенка, девушка вернулась на кухню.

– Нужно закрыть окно, – сказала она. – А то я простыну…

Чудеснейшая мелодия, звучавшая в сердце юноши уже несколько прекрасных дней, с распущенными мокрыми волосами подошла к окну и заметила, что оно закрыто. Ляля про себя улыбнулась, но ничего не сказала.

– Я тут чай пью! А за окном снова дождь. Ну и погода… – огорченно вздохнул Вячеслав.

– В Петербурге дождь – это все равно что вода мокрая или солнце печет. То есть – факт, который стоит принять как должное, – наливая себе чай, сказала девушка. – Ох, уж эти сквозняки! – расстроенно добавила Ляля. – Постоянно открывают двери в ванную.

– Что вы говорите, – подозрительно посмотрел на нее юноша. – Да, я заметил в окнах небольшие щели. Вот и продувает. Нужно, наверное, заклеить окно или заменить его на новое, – с деловым видом сказал Вячеслав.