– Я иногда работаю… – стушевался Уваров.

– Где? Когда?

– На сеновале, – сказал он первое, что пришло на ум. – Сено вилами… перетряхиваю.

– Ни разу не видела тебя с вилами.

– Ты слишком много времени проводишь с Суровым, поэтому не видела, – нашелся он, обнял сестру за плечи. – Марго, мужчине полезно потрудиться до мозолей, он начинает ценить чужой труд.

– Не понимаю… – протянула она. Сигнал был опасный, сестра могла заняться проблемой, откуда взялись мозоли, вплотную. – Ну, ладно. Извини, мы с подполковником едем в город.

– Опять с Суровым, – вздохнул брат. – Ты неисправима.

– Не ревнуй, – чмокнула она в щеку Уварова.

Цель поездки – доктор Кольцов. Марго села в экипаж – в амазонке можно задохнуться и умереть от перегрева, а в скромном батистовом платье безумной стоимости, хоть и в корсете, и с ужасным турнюром сзади, легче. Вторая причина поездки – покупка всяких мелочей для спектакля и заказ у портнихи платья для Анфисы, ведь не может же главная героиня появиться в конце водевиля в одежде горничной. Разумеется, поехала и Анфиса. Суров сопровождал экипаж верхом, косился на Марго, а она ехала под зонтиком и сосредоточенно о чем-то думала.

– Что вас озаботило, Маргарита Аристарховна? – не выдержал он непривычного молчания.

– У Мишеля на ладонях мозоли! – встрепенулась она.

– Что же тут ужасного? – не понимал Суров.

– Не знаю… Он сказал, будто трясет вилами сено, но при этом смутился. Вам не кажется, что он говорил неправду?

– По-моему это его дело, трясти сено или…

– Что – или? – строго посмотрела на него Марго. – Вы знаете истинное происхождение мозолей?

– Мне он ничего не говорил.

– Прошу простить меня, барыня, – неожиданно заговорила Анфиса, – но однажды я вышла на террасу за словами, хотела повторить роль, и увидала, как барин садились в лодку.

– В лодку? – распахнула в удивлении глаза Марго. – Зачем?

– Они катаются по ночам, – ответила Анфиса.

– Один? – не верила Марго.

– Один. Катаются по озеру до утра. А знаете, какие от весел мозоли бывают? До крови! Честно-честно.

– Маргарита Аристарховна, – взмолился Суров, – не будем устанавливать слежку за Мишелем. Ведь чужой же секрет, хоть он и ваш брат.

– Не будем, – пообещала она.

Но по тому, как пообещала, Суров понял: дело Уварова плохо.

Портниха и магазины заняли массу времени, Суров успел и в полку побывать, и прождать битых три часа, пока Марго опустошала магазины. Засыпав экипаж покупками, двинулись к доктору Кольцову.

– Очень рад, господа, – радушно встретил их тот. – Как самочувствие, ваше сиятельство?

– Микстуры помогли, – соврала Марго, краем глаза заметив ухмылку Сурова, а ведь врать научил ее он. – Благодарю вас.

– Вы обещали подробности той болезни, – напомнил Суров.

– Помню, – закивал доктор. – Только болезнь-то не одна, их целая группа со схожими симптомами. Некоторые формы весьма ужасны, приносят больному невыносимые страдания. Суть вот в чем. Человеческий организм не может сам произвести основной компонент крови – красные тельца, что отражается на дефиците железа и кислорода в крови. Как следствие – в крови и тканях при солнечном излучении начинается активный распад гемоглобина. Часть гемоглобина превращается в токсичное вещество и разъедает подкожные ткани. К сожалению, данное заболевание неизлечимо.

– Вы сказали «схожие симптомы», – подала голос Марго. – И что за симптомы?

– Ежели вы, ваше сиятельство, полагаете, будто они есть у вас, то успокойтесь, даже внешних признаков не имеется, – ответил он. – Например, бледная кожа. А у вас прекрасный цвет лица, здоровый. К тому же вы не смогли бы находиться на свету. Солнечный свет у таких больных вызывает ожоги на коже и даже приводит к смерти, поэтому они вынуждены прятаться от него. Кожа больных сверхчувствительна, всякий удар легко ранит ее, раны долго не заживают. К тому же часты боли в теле, особенно в животе. При данном наборе симптомов больные страдают нервическими расстройствами, вынуждены жить затворниками.

– А другой свет влияет на таких людей? – спросил Суров.

– Нет, только солнечный. Даже тусклый дневной свет.

– Как называется болезнь? – поинтересовалась Марго.

– Поскольку активные исследовательские работы по изучению сей группы заболеваний ведутся только с середины нашего века, то название пока условное. Их называют порфириями, или порфирия, когда есть конкретный случай. Порфирины участвуют в образовании кровяных телец – отсюда и название, а у больных этот обмен нарушается или отсутствует вовсе.

– Скажите, доктор, а такие признаки: красные глаза, скрюченные пальцы, чрезмерная волосатость, красные зубы – они от того же заболевания?

– Безусловно. Но это крайне тяжелая форма, встречающаяся еще реже. В работах профессоров Шульца и Шерера описаны два подобных случая. У больных кожа вокруг губ и десен становится жесткой и высыхает, отчего выступают резцы, появляется оскал, похожий на волчий. На зубах наблюдается отложение порфирина, оттого они приобретают красный или красно-коричневый цвет. В процессе болезни деформируются сухожилия и хрящи, отсюда скрюченные пальцы. Пожалуй, я рассказал вам все, что мне удалось прочесть. Но какова человеческая мысль, а, господа? Проникает в самые глубины, разделяет на составные даже кровь!

– А не явилась ли сия болезнь причиной возникновения мифов об оборотнях? – осведомился подполковник.

– Оборотни? – Доктор задумался. – Ликантроп в древности, лу-гару во Франции, вервольф в Германии и Англии… Человек-волк. По свидетельским описаниям, в Средние века больных порфириями казнили на кострах инквизиции. И немудрено – эти люди панически боялись света, их внешность вселяла ужас, а если присоединить сюда нервные заболевания – перед нами готовый образ дьявола, или оборотня. А по мне так больные порфириями более похожи на вампиров. Кстати, как и вампиры, они не переносят чеснок. Не знаю-с, возможно, эти больные и послужили прообразом… не берусь судить. Но врачи Средневековья были гуманнее инквизиции, считали таких людей именно больными.

– Я слышала об одном случае, – подхватила Марго. – Однажды на подобного больного плеснули святой водой, и он ужасно страдал.

– Да нет тут ничего мистического, ваше сиятельство, – рассмеялся доктор Кольцов. – Многие больные верили в то, что они оборотни, отсюда и страх перед святой водой. Больше скажу, некоторые отведывали и человеческой крови.

– Господин доктор, вы давно здесь практикуете? – спросила Марго.

– Давно, уж тому лет двадцать.

– Тогда вы наверняка слышали о странных убийствах в те времена. Кто-то перегрызал горло людям…

– Не только слышал, но и сам делал медицинское заключение.