Зная, что станут старейшинами, воины-джирриш меньше страдали от тягот войн и лучше переносили опасности. Есть ли нечто подобное у людей?

Один из двоих находящихся в комнате людей что-то говорил. Прр'т-зевисти осторожно приблизился к светлому миру. Люди стояли возле изувеченного до неузнаваемости тела воина-джирриш, которого принесли в комнату вскоре после того, как в ней поместили обрезанную плоть старейшины. Сначала Прр'т-зевисти подумал, что люди пытали джирриш, но, наблюдая за их работой, он пришел к выводу, что они, скорее всего, вскрывают тело воина, погибшего на поле битвы.

Однако они не стали резать его, а осторожно поместили в длинный полиэтиленовый мешок, который, по-видимому, принесли с собой. Потом они завязали мешок и положили его на столик с колесиками. Став по обе стороны, люди покатили столик перед собой. Человек, идущий впереди, открыл дверь, и они вывезли мешок из комнаты.

Теперь Прр'т-зевисти остался в полном одиночестве.

– Нет, только не это, – прошептал он, впадая в панику, которой не испытывал в течение многих циклов с тех пор, как стал старейшиной. Быть запертым здесь навсегда и не видеть даже людей…

В этот бит он осознал то, что тщательно пытался скрыть от самого себя после пленения. Истина заключалась в том, что существуют ситуации более ужасные, чем сама смерть.

Пришло время принять последнее решение.

Он приблизился к двери и оказался у края светлого мира, едва не дрожа от страха. Однако решение принято. Как только люди начнут закрывать дверь, он вылетит из комнаты. И на этот раз уже не вернется назад, что бы там ни случилось. Он приготовился… И внезапно замер. В дверях появился другой стол, на котором лежало тело еще одного джирриш. Люди ввезли его в комнату.

Прр'т-зевисти вернулся в свой угол. Страх прошел, на смену пришла усталость. Усталость и осознание того факта, что если только он не придумает что-нибудь, ему здесь не выжить.

Но чем он мог занять себя? Предаться воспоминаниям? Он занимался этим на Дхаранве. Здесь это вызовет лишь депрессию. Может быть, вспомнить содержание прочитанных книг и прокрутить все виденные фильмы в своем воображении? Нет, не пойдет. Память у него не такая уж замечательная. Или попробовать вести воображаемую беседу с друзьями и членами семьи? Но от этого тоже можно свихнуться.

А может, хватит стонать и жалеть себя? Пора заняться работой!

После того, как один из людей закрыл дверь, Прр'т-зевисти, испытывая чувство беспомощности, посмотрел вниз. Да, когда-то он был воином, честно служил клану Дхаа'рр и заседанию Верховного клана. А воины Дхаа'рра всегда безукоризненно исполняли свой долг. Однако все это было очень давно, в те времена, когда он еще являлся плотским существом, живущим в материальном светлом мире. Теперь он стал старейшиной со всеми вытекающими из этого последствиями. Во имя восемнадцати миров, что же ему делать?

Люди стали по обе стороны стола и, переговариваясь друг с другом, аккуратно разложили хирургические инструменты. «Ладно, – сказал себе Прр'т-зевисти. – Возможно, он и не сможет драться как обыкновенный воин. Но он находится на вражеской территории, и его враги, похоже, не подозревают о его присутствии. Надо что-то придумать».

Прежде всего необходимо понять, что же здесь происходит. Для этого нужно освоить человеческий язык.

Переместившись к системе освещения под потолком, Прр'т-зевисти максимально приблизился к светлому миру. Находясь на базовой планете №12, еще до того как экспедиционный корпус оказался на Доркасе, он прошел ускоренный, но интенсивный курс изучения языка, на котором говорят люди. Вообще у него всегда была склонность к языкам.

Один из людей протянул руку к маленькому черному ящику, стоящему на краю стола.

– Доктор Каван-а, – произнес он. Потом последовало что-то насчет пятнадцати и двадцати трех. – Помогите что-то сделать. Приготовьте что-то для второго раза.

Доктор Каван-а. Очень джирришское имя с женским суффиксом «а». Случайность? Без сомнений. И все же он уже немного понимает речь. Парадоксально, но благодаря этому он уже не чувствовал себя одиноким. Возможно, ему все-таки удастся понять этих инопланетян. Глядя сверху вниз на своих врагов, вскрывающих джирриш, он внимательно прислушивался к их разговору.

Поначалу Тирр-джилашу казалось, что его надеждам повидаться с родителями не суждено было сбыться. Вскоре после того, как было принято решение об экспедиции на Мрак, спикер клана Дхаа'рр стал настаивать на том, чтобы никто из исследовательской группы не покидал комплекса Верховного клана. И уж, конечно, не отправлялся бы в путешествие через всю планету Окканва. Тирр-джилаш считал эти рекомендации довольно глупыми, так как исследователям нечем было заниматься до того момента, пока корабль не будет готов к вылету.

И все же председатель Верховного клана прислушался к мнению спикера. Однако в последний бит он, к удивлению Тирр-джилаша, разрешил ему съездить к родителям, настаивая лишь на том, чтобы он вернулся в комплекс за фулларк до отбытия экспедиции.

Пятьсот циклов тому назад, когда впервые произошло заседание Верховного клана, путешествие от Объединенного города до земель, где веками обитали члены клана Кее'рр, было связано со многими трудностями. Два горных хребта отделяли город от места поселения кланов, которые традиционно подозрительно относились к чужакам и, помня опустошительную Третью войну старейшин, были весьма не гостеприимны. Тогда им казалось, что мир уже никогда не наступит.

Но он наступил. Для достижения его пришлось немало потрудиться и вождям кланов, и простым джирриш. Третья война оказалась последней на Окканве, и в течение двухсот циклов там не происходило даже пограничных конфликтов. Тирр-джилашу казалось, что достичь этого могли только необыкновенные джирриш. Глядя в иллюминатор челнока, Тирр-джилаш видел земли, покрытые буйной растительностью. Наконец корабль совершил посадку неподалеку от Цитадели, являвшейся когда-то городом-крепостью Кее'рр, и до сих пор остававшейся политическим и культурным центром клана.

Алтарь семьи Тирр находился на расстоянии трехсот таустрайдов от подножия горной гряды между притоками реки Амт'бри. Транспортный корабль готовился к отбытию из Цитадели, направляясь именно в этот район. Пустив в ход все свое красноречие и размахивая пропуском, полученным в Верховном клане, Тирр-джилаш уговорил пилота взять его на борт. Через десять ханбитов они поднялись в небо.

– Летите домой, не так ли? – обратился к нему пилот, набирая нужную высоту и выравнивая судно. Это был джирриш средних лет с мешками под глазами и шрамом на подбородке. Судя по нашивкам на его кителе, он принадлежал к семье Хгг, откуда вышел и нынешний спикер. – Решили немного отдохнуть, а?

– Да, взял короткий отпуск, ответил Тирр-джилаш. – Мне нужно вернуться в Объединенный город через несколько фулларков.

– Вот как, – пилот внимательно оглядел его. – Я слышал, что заседание Верховного клана сходит с ума по поводу этих людей-завоевателей. Вы имеете к этому какое-то отношение?