человека. Видимо, его рассудок пришел к выводу: человек может пощадить, а от смертельного врага-ястреба пощады не жди. От беспощадно палящего солнца в поле жара и зной. Плуг то и дело выскакивает из жёсткой земли, едва бороздит засохшую землю. Над головой заплатанное редкими облачками небо и заливистое пение жаворонков, а внизу нестерпимая духота и зной. «Эх, вот стоит жарища, а на дорогах пылища!» — возвестил отец Ваньке, изнемогая от пота, легким движением руки стряхивая с себя и сдувая с картуза насевшую седоватую пыль. А вверху, в ясно-синем небе пышной ватой громоздятся кучевые облака, по земле еле-еле передвигаясь, плывут тени от них, дающие на минуту перевздохнуть изнывающим от жары пахарям… Наконец-то от Ломовки замолодило. За каких-то полчаса времени облака собрались в тучу, на землю выпал сильный, зернистый дождь. Отец с Ванькой живо забрались в свою кибитку. «Дождик-то как из ведра хлещет, а нам в своем балагане хоть бы что!» — самодовольно проговорил отец, стряхивая с себя грязные потеки, образовавшиеся на рубахе, пока он во время дождя с плугом подъезжал к телеге. На другой день отец послал Ваньку в поле пахать одного, накануне указав загон, который упирался концом в большое болото Ендовин. Ничем не защищенный от капризов погоды (пахать он приехал без телеги, верхом с одним плугом) пахая Ванька сначала испытывал на себе нестерпимую жару, а к обеду снова, как вчера настиг его дождь. Серый преднамеренно подставил навстречь дождю зад, низко опустив голову, спасая ее от хлынувшего как из ведра дождя. Ванька же залез под лошадиное брюхо и там пережидал ливень. Грязные потоки с лошади, под ее пузом, назойливо стекали за шиворот Ваньке, от чего он зябко ежился и переползал с места на место, ища более безопасное место, но его не было. Везде надоедливо колкие, пахнувшие лошадиным потом потеки и липкая грязь. Мгновенно скользнула молния, тут же хряснул гром, заставивший Ваньку набожно перекреститься. После дождя снова все поле залило светом солнышко, от земли пошла сизая испарина. Земля отпыхла, стала мягкой, легко податлива плугу. Слышит Ванька, как меж собой, переговариваются мужики, пахавшие поблизости:

— Ну, как, Семион, после дождя-то пашня-то?

— Не пашня, а малина! — весело отозвался тот.

А за этим субботним рабочим днем было праздничное воскресенье. Народ после обедни нарядный, все вышли на улицу гулять. Разряженные в разноцветные платки и сарафаны девки красочно разукрасили улицы села. Гуляют, грызут семечки, щелкают орехи, поют песни, веселятся, забавляются. А парни и молодые мужчины, собравшись около магазея у церкви, увлеченно занимаются стрельбой из малокалиберной винтовки под предводительством избача Саньки. То стояла безусветная жара, то каждый день стали припадать дожди. Так и в этот праздничный день. Толпа парней и молодых мужиков, тренируясь в стрельбе из малокалиберной винтовки в стену магазея, начали дурачиться, стрелять то по галкам, то по колоколам на колокольню, не соблюдая правил предосторожности. Несмотря на Санькин запрет чтобы не стрелять по сторонам, а только по мишени, висевшей на стене магазея, некоторые ухачи, не подчиняясь запретам Саньки, с озорством направляли дуло винтовки вверх или по сторонам, стреляли, кто куда, заметив для себя ту или иную заинтересовавшую их цель, рискуя попасть даже в людей. И если бы не надвигающаяся с юго-запада дождевая туча, возможно бы, что и произошло бы непредвиденное граничащее с бедой. Деревья в преддождии выжидающе застыли. И вдруг порывистый ветер, налетевший на село, буйно прогулялся по вершинам их, взбудоражив листву. Листья берез и вётел оживленно зашелестели, затрепыхались на ветру, полоскаясь во влажном воздухе, упруго изгибаясь заколыхались сучья. Кем-то изогнутую молодую березку, растущую вкривь, ветром безжалостно клонило к земле. Дождь крупный и частый упал на землю сразу же, как только с треском прогремел гром. Толпа с прытью разбежалась по укрытиям, и Санька с ружьем убежал домой. Молния, наискось и вкрив, комсала полутьму ливня. С крыш строений хлынули потоки дождевой воды. Хребетины крыш разделяли дождевые потоки направо и налево. Между сходящимися тучами мгновенно проскользнула молния, тут же раздался оглушительный треск грома, словно над головой, за тучами что-то с треском лопнули, и осколки отлетели на озеро. Как горохом сыпанул крупный град, забарабанил о стекла окон, забарабанил о крыши домов, вприпрыжку покатился по земле, словно стряхнуло с невидимого дерева множество белых горошин. Поверхность воды озера во время дождя представляется взору твердой, как лед. И кажется, что по ней можно ходить не проваливаясь. А, когда внезапно дождь прекратился, на поверхности озера установилась гладь с различными оттенками на разных глубинах воды.

— Дожжик-то, почти и ни с чего взялся! — завела разговор о только что прекратившемся дожде Любовь Михайловна, выйдя на улицу и встретив у окна соседку Анну Крестьянинову. — Внезапно из-за вашей березы появилось небольшое, величиной с наш тулуп облачко, потом стало разрождаться, разрастаться и вдруг загремел гром и хлынул такой проливной дождь, что воды целое море вылило, — продолжала высказывать свое впечатление о дожде она перед Анной.

— И где только там на небесах столько воды держится, ведь там чанов-то нету! — удивлялась она перед Анной.

— Все в божьих руках, у Бога все наготове, и дождь, и солнышко. Видишь, как оно-то после дождичка-то заиграло! — заметила Анна.

— Премудрость божья, Господня благодать! — заключила Любовь.

Солнышко исподволь клонилось к западу, вскоре оно укрылось за деревьями, а потом спряталось за постройками и закатилось. В селе наступили сумерки. Слышно было, как в вечерней тишине в некоторых избах засвиристели чиркуны… На западе выжидающе вызревала заря, а с юго-востока на село наползало одеяло ночи. Совсем свечерело, звезды на небе заняли свои места, робко блестели. Полная луна гигантским золотым яблоком медленно вкатывалась по пологой крыше дома вверх, из поля доносился пресный запах цветущей ржи и дробный пересвист перепелки.

Наташка и Санька — встреча на плоту

В один из жарких, конца июля дней, Наташка решила искупаться. Оглядевшись кругом, раздевшись догола, она плюхнулась с мостков в разогревшуюся на солнце воду озера. Плавать она умеет плохо, до плота, угнанного от берега волнами на средину «чистки», она доплыла с трудом. Плывя порывами, она в воде по-лягушечьи работала ногами и беспрестанно ногами бултыхала воду, удерживая тело на плаву. Ее голова по-утиному держалась над водой, она то и знай отфыркивалась от случайно попавшей в рот воды. Ее крутые ягодицы порой показывались над поверхностью воды, отражая от лоснящейся кожи солнечные лучи в виде зайчика. Подплыв к плоту и уцепившись за него руками, она по-тюленьи вскарабкалась