Эта ссылка на математику была вполне уместна, так как в то время математика из всех наук была наиболее чтимой, наиболее распространенной и в то же время наиболее разработанной. Со всем, что было изложено с математической очевидностью, связывалось представление о неотвратимой неизбежности. Предполагалось, что закон необходимости, управляющий всем в математике, царит и в естествознании, основанном на математических истинах. А следовательно, как в математике достоверность выводов вытекает из необходимости заключений, так и в философии, которая стремится постичь мир во всей его совокупности, при математическом изложении философских умозаключений, достоверность выводов становится сама собой очевидной, и то, что представляется нам математически необходимым, должно быть признано за неоспоримую истину. Именно этого и добивался Спиноза в своих трудах.

Осуществление этой задачи составляло важнейшее занятие философа во время его пребывания в Рейнсбурге.

Помимо трудностей поставленной задачи, ему приходилось преодолевать еще и другие препятствия, происходившие от слабости здоровья. От своей матери, которую свел в могилу туберкулез, Спиноза унаследовал предрасположенность к этой болезни, а сидячий, кабинетный образ жизни, который он в основном вел, способствовал ее развитию.

Возможно, что забота об укреплении здоровья стала одной из причин, побудивших его к перемене местожительства.

Летом 1664 года он переселился в деревушку Ворбург, находящуюся на расстоянии одной мили от Гааги. Там он рассчитывал найти лучший воздух, а также обрести необходимые ему покой и независимость.

1

В июне 1663 года Спиноза переезжает в селение Ворбург под Гаагой, где он оставался в течение пяти лет — до 1669 года, в доме живописца Даниила Тидемана.

Перемене местожительства Спиноза был обязан личным знакомством с Христианом Гюйгенсом. Приблизительно в то же время Гюйгенс вернулся в Гаагу из долгих и дальних странствий, предпринятых с научной целью. Последнее время он жил в Лондоне, где, будучи членом основанного незадолго до этого научного общества, познакомился с Ольденбургом. Отец Гюйгенса, состоявший на службе у принцев Оранских, владел роскошной виллой близ Ворбурга.

Первым поводом к знакомству послужила общность интересов: знаменитый естествоиспытатель, вообще большой мастер в области механики, между прочим отлично умел шлифовать оптические стекла, которыми он пользовался сам или дарил их различным научным учреждениям. Помимо вопросов из области точного знания в своих беседах молодые люди затрагивали и философские вопросы, так как Гюйгенс внимательно изучал Декарта.

В 1669 году Гюйгенс по приглашению французского правительства переехал в Париж, где сделался членом только что основанной Академии наук.

Жизнь Спинозы в Ворбурге была разделена между занятиями ремеслом и умственным трудом. Днем он работал за шлифовальным станком, а с десяти вечера до трех утра писал ученые труды.

Местные жители уважали и любили его за честность, простоту в обращении, услужливость и вежливость.

Спинозу в его уединении часто посещали гаагские знакомые, государственные люди, ученые, офицеры, купцы и даже знатные дамы.

Любознательные путешественники, осматривая достопримечательности края, считали своим долгом посетить и странного отшельника.

А тот в это время вел неустанную работу над своей изложенной в геометрической форме «Этикой». Однако работу эту ему пришлось прервать, так как стечение различных обстоятельств потребовало от него полностью сосредоточиться на новом труде, совершенно иного рода.

2

«Я вижу, — писал ему Ольденбург в 1665 году, — что вы занимаетесь не столько философией, сколько так называемым богословием, излагая свои мысли об ангелах, пророках и чудесах; но ведь все это, я полагаю, вы рассматриваете с философской точки зрения? Как бы там ни было, я уверен, что это произведение будет достойно вас, а для меня приятно и желательно».

В другом письме, представляющем ответ на утраченное впоследствии письмо Спинозы, Ольденбург говорит: «Причины, побудившие вас к написанию рассуждения о Библии, я вполне уважаю и горячо желал бы иметь возможность прочесть уже написанное вами».

Причины, побудившие Спинозу приостановить работу над своим философским трудом и сосредоточиться на исследовании Библии, коренились в том, что как раз в эту пору важное значение для дальнейшего развития философской мысли получила необходимость в разграничении философии и теологии, или богословия.

3

Еще во время проживания Спинозы в Рейнсбурге внезапно был отрешен от должности Арнольд Гелинкс, двенадцать лет занимавший кафедру в католическом университете бельгийского города Лувена, который вместе с другими бельгийскими провинциями оставался тогда еще под владычеством Испании. Это необычайное происшествие взволновало весь ученый мир Европы.

Дело было в том, что после смерти Декарта, общепризнанного лидера европейской философской мысли, иезуиты начали агитацию против его учения; папский нунций в Брюсселе очернил философа перед папой и мало-помалу добился того, что сочинения Декарта попали в индекс запрещенной церковью литературы.

В результате Гелинкс после отрешения от своей ученой должности обездоленным бедняком явился в Лейден, где ему пришлось бы умереть с голоду или просить милостыню, если бы ему не пришел на помощь такой же горячий почитатель Декарта профессор Гейданус, состоявший профессором теологии и философии в Лейденском университете.

Сам Гейданус, всегда отстаивавший свободу слова и печати, изучал теологию в Лейдене, затем в нескольких заграничных университетах, а после этого был приглашен в качестве проповедника в Лейден, где около тридцати лет был также профессором университета, но за два года до кончины его вынудили отказаться от этой должности.

Возможно, оба профессора, и Гелинкс и Гейданус, и раньше были между собой знакомы, так как Гейданус был ярым приверженцем Декарта и неутомимо трудился над распространением его учения.

Безработного и нищего Гелинкса Гейданус принял в свой дом, окружил его всяческими заботами и помог ему найти выход из бедственного положения. По его просьбе Гелинкс был допущен к неофициальному преподаванию в университетских стенах, что и дало ему источник средств к существованию в последние годы жизни.

Судьба Гелинкса была одним из признаков реакции против философии Декарта — реакции, которая после смерти знаменитого ученого стала проявляться и в университетах Голландии.

Наветы и науськивания иезуитов не пропали даром. На Дортрехтском соборе 1656 года было постановлено строго различать философию от теологии, а теологам всякие ссылки на Декарта были запрещены — как в сочинениях, так и в устном преподавании.

На деле этот запрет оказался всего лишь полумерой, так как все просвещенные богословы придерживались учения Декарта, и избежать ссылок на него было тем труднее, что многие профессора, занимавшие кафедры богословия, обязаны были по должности преподавать и философию в качестве вспомогательной науки. Против таких профессоров постоянно плелись интриги, и особенным преследованиям подвергся покровитель Гелинкса.