Он протянул аппарат прокурору. Тот растерянно взял телефон,читая сообщение. Затем вернул его Малярову.

– Из-за вас обоих меня выгонят с работы, – пожаловалсяЕфремов. – Что мне теперь делать? Вернуться в прокуратуру и доложить, чтобывший полковник ФСБ испугался, что его квартиру возьмут штурмом, и поэтомувыбросил труп застреленного им человека в окно? Вы думаете, кто-нибудь в этоповерит?

– Это не моя квартира, – напомнил Тимур.

– Какая разница, – отмахнулся Ефремов. – Подскажите лучше,что мне говорить. Как все объяснить? И кто такой этот Саевич?

– У вас есть его документы, – напомнил Караев, – можнопроверить. И откуда у него такое оружие профессионалов. Тоже интересно. Мне кажется,что мы имеем дело не с обычными бандитами. Они бы так нагло себя не вели. Нужноуточнить, с какого правительственного телефона звонили в УВД города. И ктоприказал блокировать наши телефоны. Это можно достаточно легко проверить. Крометого, установить личность Саевича. Где он служил, где работал в последнеевремя. Чтобы выйти на второго. У вас масса зацепок, Аркадий Павлович. Прижелании всех можно найти.

– Что это нам даст? – недовольно спросил Ефремов. – Есливыяснится, что это сотрудники спецслужбы и они проводили здесь свою операцию.Возможно, они ошиблись и приняли вас за других.

– Они не ошиблись, – терпеливо ответил Караев, – они точнознали, с кем именно имеют дело. Даже успели узнать мое звание в ФСБ. Ипрекрасно знали, что это квартира принадлежит Слепцову, где он проживал вместесо своей женой. Повторяю, вам все нужно проверить. Раз они смогли так быстрозаблокировать телефоны сразу нескольких систем, а потом отменить мой вызов, томы имеем дело как минимум с сотрудниками спецслужб.

– А как максимум? – дернулся Ефремов.

– С самой спецслужбой. Пойти на такую операцию могли толькотри или четыре спецслужбы в России. Не у каждой организации есть возможностьвооружать своих людей таким оружием, мгновенно блокировать любые телефоны,отменять вызовы в дежурную часть милиции. Самой милиции или прокуратуре такоеявно не под силу. Но такие возможности есть у Федеральной службы безопасности,у Службы внешней разведки, у Службы охраны президента. Может быть, еще уГлавного разведывательного управления Генштаба или Комитета по борьбе снаркотиками. Хотя последних я бы исключил. Вот, пожалуй, и все. Против насдействовала очень мощная структура.

– Вы с ума сошли, – почему-то шепотом сказал Ефремов. – Высчитаете, что государственная организация могло устроить нападение на вашуквартиру и попытаться вас убить? Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Уже в третий раз напоминаю, что это не моя квартира, –разозлился, в свою очередь, Тимур, – но, похоже, что вы правы. Я действительносхожу с ума, когда начинаю об этом думать. Может, мне действительно лучшеотправиться в тюрьму, чтобы там меня защищали. Только я боюсь, что у вас нехватит сил, Аркадий Павлович. И меня уже сегодня ночью убьют прямо в камерепредварительного заключения. Даже если я буду сидеть один и под охраной самых надежныхсотрудников милиции. Что-то мне подсказывает – они не оставят меня в живых.

Ефремов взглянул на Малярова и развел руками.

– Я не знаю, – наконец сказал он, – ничего не понимаю изнать ничего не хочу. Сами решайте, как вам вылезать из этого дерьма. Я вамздесь не помощник. Единственное, что я для вас могу сделать, это не даватьследователям санкции на ваш арест. Пока не давать, под ответственностьподполковника Малярова. Хотя если кто-то хотел вас убить, то они могут сновапопытаться. И никто не даст вам гарантий, что вы останетесь в живых. Я умываюруки. Выкручивайтесь как знаете. Хотя то, что вы знаете, вам бы лучше не знать.

Он поднялся и, еще раз махнув рукой, пошел в гостиную. Тимурподнял голову и взглянул на Малярова.

– Что мне теперь делать? – спросил он своего друга.

Кершоу вернулся к себе в кабинет в плохом настроении. СынаМитчелла нигде не могли найти. Если этот молодой ублюдок решил сноваотличиться, то на этот раз Кершоу будет беспощаден. Он отправит его в тюрьму навсю жизнь. Убийство Бентона взволновало весь городок, об этом говорили целыйдень, словно других новостей уже не было.

К вечеру наконец нашли Патрика Митчелла. Он был где-то загородом. Его привез Хоуп, с которым у них были неплохие отношения. Молодойафроамериканец клялся, что не убивал Бентона и вообще не понимает, почему егозадержали.

Кершоу приказал привести его в свой кабинет. Когда Хоуппривел этого типа, начальник полиции недовольно посмотрел в окно. Там ужесобралась толпа зевак. Они вполне способны взять приступом здание полиции иповесить сына Митчелла как бешеную собаку. В интересах самого Патрикаотсидеться в полиции.

Он недовольно повернулся, взглянув на задержанного. Конечно,сейчас не те времена, когда негров линчевали за малейшее подозрение, но на Югесвои нравы и свои устоявшиеся традиции, которые не меняются многие десятилетия.Бывший темнокожий преступник, отсидевший в тюрьме, не может просто так зарезатьуважаемого белого гражданина. Даже в Гласгоу, даже в двадцать первом веке.Такие вещи не прощают. В городе уже знали, что Бентон получил шесть ударовножом.

– Где ты был? – грозно спросил Кершоу. – Мы искали тебя весьдень.

– Ходил на рыбалку, – ответил Патрик. – Я не понимаю, о чеммне говорит Хоуп. Он рассказал, что убили мистера Бентона. Но я не имею к этомуникакого отношения. Честное слово, мистер Кершоу.

– Замолчи, – крикнул ему Кершоу, – я тебя еще ни о чем неспрашивал. У тебя есть нож?

– Конечно, есть. И не один. Но они лежат дома...

Кершоу взглянул на Хоупа. Тот понимающе кивнул.

– Сейчас привезу, – сказал он, выходя из кабинета.

Кершоу подождал, пока он выйдет, затем подошел кзадержанному, нависая над ним.

– Ты хоть понимаешь, что здесь произошло? – раздраженноспросил он. – Если ты это сделал, то лучше расскажи мне об этом прямо сейчас.Потом будет поздно, Патрик. Я не смогу тебе помочь.

– Я никого не убивал, – твердо ответил Патрик, – я толькозашел в магазин, чтобы купить новые крючки. И я не видел мистера Бентона,честное слово, я его сегодня не видел.

– Кто тогда его убил? – свистящим шепотом спросил Кершоу. –Кто мог его убить? Ты ведь знаешь наш город, Патрик, здесь нет таких любителейпомахать ножом. Никого нет, кроме тебя. И зачем ты полез с ним в драку? Он тебев отцы годится. А ты у нас боксом занимался, мог бы уложить его одним ударом.Вместо этого ты достал нож. Это очень нехорошо, Патрик. И еще хуже, что тыпытаешься меня обмануть.

– Я его не убивал, – снова упрямо повторил этот безумец.