любил Юлю до такой степени, что пошел на подмену одной женщины – другой. Но что произошло между ними, кем она была ему?

Если вспомнить фото на заднем дворе дома и чужие платья, в которые он меня обряжал, становилось очевидно, что они были более, чем близки. Как минимум – жили вместе. А значит, наверняка были женаты, ведь он и со мной долго не мешкал прежде, чем сделать предложение…

Стало быть, у них наверняка была общая фамилия. А это, в свою очередь, давало мне шанс добыть хоть какие-то крохи информации в интернете…

Я подтянула к себе старый айфон Кирилла и вбила в поисковик: «Юлия Баженова»…

По коже пробежал мороз от заголовков статей, которые я увидела…

«Жена российского бизнесмена погибла в Южной Америке», «Жуткая смерть русской красавицы на чужбине», «Смертельный билет в один конец»…

И фото. Ее, его, их…

Были среди них и кадры прощания. Одинокий Кирилл, стоявший поодаль от всех, словно отверженный. Бледный, замкнутый, сам едва похожий на живого человека…

Я потерла дрожащими пальцами запульсировавшие болью виски. Но если она считалась погибшей, как в итоге оказалась жива?..

А следом в голову полезли непрошеные мысли: а как поступила бы я, оказавшись на месте Кирилла? Я ведь сама любила его до безумия. Если бы с ним что-то случилось, а потом я встретила его копию… смогла бы пройти мимо? Сумела бы остаться равнодушной? А если бы мне ответили взаимностью – решилась бы открыть правду?..

Я неверяще качнула головой. Эти мысли были похожи на попытку оправдать. Впрочем, нет, не оправдать. Понять…

Но стоило оставаться реалисткой: что бы ни толкнуло Кирилла на этот поступок, а факты оставались фактами: он использовал меня. Отверг меня. Предал…

А еще – едва не свел с ума. И еще предстояло выяснить, было ли это сделано нарочно или все же невольно?.. Что стояло за его ложью – страх разоблачения или потери?..

От всех этих размышлений стало трудно дышать. Подойдя к окну, я распахнула створку, перевесилась через подоконник… и застыла.

Через дорогу, напротив дома, стояла какая-то фигура. Едва завидев меня, человек юркнул за дерево и скрылся из поля зрения, оставив лишь смутное ощущение, что в его движениях было что-то знакомое…

По спине пробежало липкое чувство страха. Кто-то следил за мной? Или за домом?.. Но кто это был и зачем?..

Снова Юля? Но это не имело смысла, она уже заявилась сюда открыто. Кто-то, нанятый Кириллом бдить, чтобы я не сбежала в его отсутствие? Но разве Марии было недостаточно?..

Или это был некто, преследовавший свои собственные цели?..

Я отшатнулась от окна, нервно задернула шторы, словно это могло меня как-то спасти, уберечь…

Хотя было еще под огромным вопросом то, откуда исходила большая угроза – изнутри этого дома или снаружи?..

Глава 18

Он вернулся домой в обычное время – четкий и точный, как самые надежные часы.

В голове промелькнуло невольно: значит, с ней он сегодня не встречался. А может, просто сделал это еще в рабочее время? Похоже, что Юля стоила для него куда больше, чем бизнес. Больше, чем жизнь – во всяком случае, моя.

Я не подняла головы на его шаги, не посмотрела в сторону того, кто стал моим тюремщиком. Все еще с трудом верилось, что я наяву, а не застряла в каком-то бесконечном кошмаре. И не было сил испытывать себя на прочность, глядя на человека, который был физически в двух шагах, а на самом деле – бесконечно далеко от меня.

И, похоже, он и сам теперь не знал, как вести себя со мной.

Словно по привычке, он подошел ко мне, склонился ближе, как делал это каждый будний вечер. И я всегда поднимала голову ему навстречу, тянулась к нему за лаской, как цветок неизменно, непобедимо тянется к солнцу. По коже прошла дрожь, когда почудилось вдруг: он ждет от меня того же и сейчас. Тело напряглось, застыло одной большой мурашкой, но я так и не отвела глаз от дочери, возившейся на любимом развивающем коврике. Кирилл прождал несколько мгновений и, к моему облегчению, отступил. Его фигура появилась в поле зрения, когда он подхватил на руки Лили: казалось, эти привычные действия были для него чем-то жизненно необходимым, безумно важным. И я никак не могла уложить в своем сознании того человека, каким он был со мной вчера и того, что вел себя сейчас так, словно ничего и не случилось.

Лили вновь приземлилась на коврик, довольная отцовскими объятиями и шаги Кирилла проследовали в кухню. Я слышала, как он через паузы попеременно открывает холодильник и плиту, заглядывает в шкафчики, словно не может поверить в то, что видит…

Недовольно хлопнув напоследок дверью, он снова вернулся в гостиную. Замер на расстоянии от меня, будто не решаясь переступить невидимую черту, сухо заметил:

– Если ты не намеревалась готовить ужин, могла бы предупредить. Я попросил бы Марию…

Упоминание имени помощницы пробудило во мне демонов. Вздернув подбородок, я наконец посмотрела на мужа и заметила с сарказмом:

– Марию? Боюсь, ей некогда. Она ведь теперь шпионит за мной.

– Софи, не говори глупостей, – поморщился он с досадой. – Я просто подумал…

Не став дослушивать, я резко парировала:

– Глупость – это рассчитывать, что в доме, который ты превратил в тюрьму, тебя по-прежнему будут ожидать любящая жена и горячий ужин. Что все, как раньше…

– А разве что-то изменилось?

Этот его вопрос, заданный небрежно-уверенным тоном, поразил меня до глубины души. Он и в самом деле считал, что после всего сказанного и сделанного ничего не изменится?.. Да как он себе это представлял в этих новых, открывшихся мне обстоятельствах?

– А разве нет? – ответила вопросом на вопрос, ощущая, как на кончике языка проступает горечь. От непонимания – своего, от непробиваемости – его.

– Ты все еще моя жена, – спокойно заметил он. – Ты все еще в этом доме. У нас общая дочь…

– Я все еще в этом доме только потому, что ты пригрозил отобрать Лилиану, если я посмею уйти!

– Я лишь пытался не дать тебе сделать ерунду сгоряча.

Его самоуверенность поражала, хоть он и всегда был таким. Но прежде я не знала, что значит чувствовать ее на себе с такой стороны, когда мы – почти что враги.

– Ты дал мне понять, – отчеканила твердо после паузы, – что я для тебя – словно собачонка, которую можно прогнать, едва на горизонте появится та, кого ты хотел настолько, что сломал мне