с мальчиками, — кривляясь, высказывается, глядя на меня.

— И где они? — спрашиваю я.

— Так сбежали… Пусть хоть этих забирают. А то завтра опять двадцать пять. А так, может, ума прибавится.

Интересную ты компанию вокруг себя собрала, Лиза… Я смотрю на подрагивающую фигурку под моим пальто.

— Лейтенант, — зову я старшего. — Пройди в комнату, — я достаю несколько купюр из бумажника и оставляю на столике. Делаю все аккуратно, так, чтобы соседка не заметила.

Лейтенант паскудно скалится, подходит вальяжной походкой.

— Ну?..

— Му, — отвечаю я. — У тебя выпало.

— Ну да, — соглашается он. Одним движением берет купюры, сворачивает и сует в нагрудный карман. — Ладно, — говорит громко, — в первый раз отделаемся устным предупреждением. Поехали.

Бабьи недовольные визги и гнусавый бубнеж лейтенанта я не слушаю, присаживаюсь на корточки напротив Лизы.

— Эй, Ляль, — зову ее. Реакция есть, но не та, на которую я рассчитывал. Девчонка улыбается, продолжая спать. — Бля, — выдыхаю я, растирая лицо. — Что делать-то с тобой? — спрашиваю вслух.

— Пусть у меня остается, — предлагает подружка.

— Обязательно. Я ж, блядь, для этого сюда ехал, чтобы избавиться от ментов и оставить Лизу в твоем клоповнике. Ты нахрена ее напоила, дура?

— Знаешь что?!

— Рот закрой и помоги. И не тыкай мне.

Она демонстративно закатывает глаза.

— Че делать-то?

— Сумку ее собери. Верхнюю одежду и обувь в пакеты сложи. Давай быстрее. Я с Лизой к машине пойду. Вещи спустишь. Поняла?

— Да поняла я.

— Ну и молодец. А выражение лица смени, иначе быстро верну и ментов, и соседку. Не думал, что скажу это так рано, но вы, молодежь, ох…реневшие.

— Ну ладно, че охреневшая-то?

— А ниче… — передразниваю я и пытаюсь аккуратно усадить Лизу.

— М-м-м, — стонет она. — Холодно, Слав. И я спать хочу…

Сам не знаю, как в потоке невнятного бормотания разбираю слова.

— Дома выспишься, — отвечаю я.

— Нельзя ей домой! — встревает подружка. — Брат же ее убьет. И никуда больше отпустит! Да она…

— Без тебя знаю, — огрызаюсь я. — У меня отоспится. В универе скажешь, что Лиза приболела. К утру она явно не отойдет. Поняла?

— Поняла.

— Надо встать, Лиз, — прошу я.

— Не… не могу…

— Неудивительно, — рычу, подхватывая девушку на руки. По-другому у нее явно не получится добраться до машины.

Легкая. Хрупкая. В руках практически невесомая, словно просто взял пальто. Если бы не стойкий запах алкоголя…

Спускаюсь по лестнице, плечом толкаю дверь.

— Лиза, ты сколько выпила? — спрашиваю, прикидывая, нужно ли промывание или просто отоспится.

— М-м-м…

— Да немного, — раздается за спиной. — Сережа ей в шампанское водки добавил каплю, хотел, чтобы она раскрепостилась…

— Трахнуть он ее хотел! — отвечаю я зло. От мысли, что Лиза спит с этим пацаном, меня передергивает. А следующая мысль накрывает волной жарой и гулко долбит в висках. — Он же ее не тронул? — спрашиваю я, резко развернувшись.

— Нет, — подружка отрицательно трясет головой.

— Ты уверена?!

— Клянусь!

— Если это не так…

— Я рядом была!

Девчонка не врет. Точно не врет. Видно, что испугалась за Лизку, не за себя. И держится от меня на расстоянии, вцепившись в пакеты.

— Ключи от авто в кармане пальто, достань, — прошу я.

До квартиры добираемся без происшествий. Лиза спит на заднем сиденье. Я боялся, что в теплом салоне ее развезет еще сильнее. Отключил обогрев и приоткрыл окна.

— Лиз, — зову, когда паркуюсь у дома. — Лиза.

— М-м-м.

— Ясно…

Чтобы взять Лизу с заднего сиденья, приходится потрудиться. Ей не нравится тот факт, что нужно перемещаться куда-то еще. Она отмахивается, подтягивает пальто и укрывается им с головой.

— Отстань, — дергаю ногой.

— Ну и спи тут, — я с силой хлопаю дверью и подпираю ее собой.

Есть желание оставить девчонку в машине. С ней тут точно ничего не случится. Охраняемая территория, мое пальто, в конце концов. Не замерзнет. Спущусь утром, принесу воды и таблетку обезболивающего.

Фантазии, конечно, прекрасны, но я отбрасываю окурок в урну и открываю дверь вновь, подтягиваю Лизу за ноги.

— Больно, — хнычет обиженно.

— Ну извини. В тебе проснулся каратист, — я дергаю девушку на себя, прижимаю крепко, пытаюсь взять ее так, чтобы она поставила ступни мне на ботинки, но не выходит.

— М-м-м, — мычит недовольно, обхватив меня за шею. — Мокро…

Я наконец закрываю автомобиль и могу взять Лизу нормально. За вещами спущусь позже. Да и не думаю, что они ей понадобятся раньше обеда.

Спасибо, пока поднимаемся в квартиру, не возмущается и не пытается вырваться, только жмется к груди.

— Вык… выключи свет…

— Обязательно, — обещаю я, отвернув от лампы в лифте.

Отношу Лизу в спальню, укладываю, стягиваю мокрые носки и укрываю ее одеялом.

М-да.

Впервые я в таком положении.

Вот никогда не мог терпеть в женщинах, когда они нажирались до зеленых соплей. Меня выворачивало от смеси запаха алкоголя и парфюма, от несвязной херни, что они несли, от расфокусированного взгляда и глупых смешков. Всегда избегал подобного продолжения вечера. И тут вот… Лиза. Притащил ее в собственную постель, хотя она могла отоспаться и на диване в гостиной. В таком состоянии плевать на жесткость ортопедического матраса.

Я присаживаюсь на край кровати, растираю лицо.

Охрененная ночь.

Наполняю графин водой, готовлю таблетки, раздеваюсь и ложусь. И ведь не на диван.

Лег рядом с Лизой? Зачем?

Естественно, чтобы она проснулась и не испугалась в незнакомом месте.

Кажется, Сизов, тебе мало проблем?.. Беременная Марина, а теперь еще и младшая сестра твоего друга в постели.

Просыпаюсь я от прикосновений к лицу.

Дергаю головой.

— Ты такой красивый, — шепчет женский голос. И теплые пальчики продолжают обрисовывать брови, скулы, губы. — Ну почему ты такой красивый?..

— В тебе говорит алкоголь, Лялька, — отвечаю я, не открывая глаз.

— Лялька, — повторяет Лиза и смеется. — Опять обзываешься. Все равно я тебя люблю. И буду любить, что бы ты мне ни говорил. И я не хочу встречаться с ровесниками. Не получается. Нет, получается, но… я ничего не чувствую к Сереже. Он хороший. Добрый. Милый. Симпатичный.

Не парень, а щенок лабрадора.

— Я с тобой хочу быть… — признается тихо.

Больше я не могу лежать с закрытыми глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю, игнорируя услышанное и рассматривая в полумраке тонкую фигурку. Лиза сидит на своей половине кровати, подвернув под себя ноги.

— Хорошо, — она широко мне улыбается. — Спасибо за водичку.

— Таблетку выпила?

— Нет, — она крутит головой. — У меня ничего не болит.

А должно болеть. Ой как должно.

— Тогда спи, — говорю я.

Отчего-то сложно смотреть Лизе в глаза.

Обычно во взгляде противоположного пола я видел расчет, наигранное желание, и это щенячье обожание убивает меня. Подталкивает к ненужным мыслям.

— М-м-м, — стонет