Спутники прибавили шагу и через минуту уже стояли перед мраморной плитой, отгороженной от аллеи кованой кружевной решеткой. На лавочке за ней сидела милая пожилая женщина и читала книгу. Заслышав шаги, она отвлеклась от чтения, сняла очки и вопросительно взглянула на подошедших.

– Вот! – не обратив впопыхах на присутствующую женщину никакого внимания, указала на плиту Елизавета: – Калугин Паша! 12 лет.

– Да. Калугин Паша. Это мой сын! – с достоинством сказала женщина. – Вы чью могилу ищете? Я могу помочь вам?

– Его, – не подумав, ответила Бородина, указав пальцем на Павла, но тут же поняла, что сморозила глупость и попыталась выкрутиться: – В смысле: он полный однофамилец – фамилия плюс имя. Он тоже… короче говоря, Калугин Паша.

– Я могла вас где-то видеть? – неожиданно обратилась к Калугину пожилая дама.

Павел бесконечно смутился, но, не желая обрекать собственную мать на такой стресс, нашел в себе силы ответить:

– Конечно, могли! Я вас в магазине видел. Я на Юго-Западной живу.

– Очень приятно! – улыбнулась женщина и тут же поинтересовалась: – Вас действительно зовут Калугин Павел?

– Да, – ответил он.

– Если не секрет, сколько вам лет? – продолжила любопытствовать дама.

– Я родился в том же году, что и ваш сын, – вынужденно признался Павел. – Так бывает. В квантовом веке живем!

– Простите за мой интерес, но кто вы по профессии?

– Я часовой мастер.

– Надо же! Какое совпадение! Вы коллеги с моим мужем. Он тоже в этой сфере работает! – воскликнула она. Ее настроение вдруг изменилось, и она проговорила грустно: – И так странно представлять, кем бы мог быть мой сын, если бы не погиб… Часовой мастер! Наверное, он был бы такого же роста, как вы…

Павел почувствовал, что вот-вот – и с ним случится обморок.

– Простите, нам пора, – попрощался он с дамой и быстро зашагал прочь. Елизавете удалось догнать его только у ворот. Павел беззвучно плакал.

Тут пришло время растеряться Бородиной. Успокаивать мужчин она не умела. Так что она не нашла ничего лучшего, чем оставить Калугина-младшего одного, а самой скрыться в салоне автомобиля. Где вспомнила уже о своих детях и тоже заплакала навзрыд.

Большую часть пути они ехали молча, пока Елизавета первой не нарушила молчание:

– Что у вас?

– Отчаяние, – коротко признался Павел.

– Могу чем-нибудь помочь? – искренне сказала Елизавета.

– Можете, – неожиданно согласился он и уточнил, – Отдайтесь мне. Наденьте бриллианты на голое тело и отдайтесь. Вас здесь ничего не сдерживает. Женщина вы состоятельная, можете себе позволить.

– Что?! – разъярилась Бородина, как только до нее дошел смысл сказанного, и так резко затормозила, что следующая за ней машина чуть не врезалась в них.

Завизжали тормоза, запахло стертой резиной, хлопнула дверь, и в машину к Елизавете через окно влетела загорелая мужская рука, которая, как морковку из огорода, вытянула женщину на улицу.

Высокий мужчина средних лет в джинсах и красной клетчатой рубахе с засученными рукавами держал беспомощную «певицу» перед своим пурпурным от ярости лицом.

– Гадюка! Чуть-чуть – и всё, а у меня нет страховки! Кто тебе, идиотка, права выдал?! – ревел он.

Скорее всего, судьба женщины сложилась бы куда печальнее, если бы подошедший сзади Павел двумя точными ударами в шею не вырубил скандалиста. Тот удивленно всхлипнул и рухнул на асфальт.

– У нас есть три минуты, пока он не придет в себя. Поехали! – бросил Калугин.

Елизавета побежала в машину.

– Так что?! – продолжил он прерванный разговор.

– Что – что? – растерялась Лиза, но тут же через мгновение вновь со всей дури нажала на тормоз.

Разумеется, сзади тут же раздались истеричные гудки и звуки скрежещущих колодок. Отчего-то это дежавю заставило Павла с Елизаветой переглянуться и расхохотаться до слез.

Остаток дороги они проехали без особых происшествий. Только у самых ворот Бородина не сдержала любопытства:

– Где вы так научились драться?

– Спорт в институте, – уклончиво ответил Калугин. – Дело нехитрое. Плюс к диплому! Смотрите-ка – папа нас уже ждет! – И он показал на приближающуюся к воротам фигуру отца.

– Очень даже удачно мы встретились! – обрадовался Сергей Анатольевич их возвращению.

– Ты уходил куда-то? – спросил Павел, глядя на перекинутый через правое плечо отца спортивный рюкзак.

– Честно говоря, да, – признался отец. – Часы я у Заведиморе из сарая забрал и в гостиной поставил. Думал, что вы только к ночи вернетесь. Хотел позвонить, но понял, что и номера-то твоего в этой жизни не знаю. Хотя, наверное, у тебя его здесь и нет. Дом открыт.

– Подожди, подожди! – сообразил вдруг Павел. – Ты что же, хотел просто уйти, и все?!

– Просто уйти, и все, – утвердительно кивнул старик. – Не могу рисковать. Не хочу слышать часы.

– Как-то это все странно, – сказал сын. – Неужели нам по-прежнему не о чем поговорить? Даже здесь?

– Тем более здесь, сынок! Тем более! – Сергей Анатольевич обнял Павла. – Здесь у меня жизнь как с чистого листа. Спугнуть свое счастье боюсь. Понять не прошу, не поймешь. Просто постарайся не осуждать.

– Постараюсь, – вздохнул Павел.

– Спасибо! – хлопнул его по плечу старик, сунул в ладонь сына электронный пульт от ворот и зашагал по разбитой деревенской дороге прочь.

Деликатно стоящая в стороне Елизавета проводила уходящего Сергея Анатольевича взглядом и подошла к задумчиво стоящему у ворот спутнику.

– Что-то произошло? – чутко спросила она.

– Он опять ушел, – поник Калугин-младший. – Я бы даже сказал: убежал, не оглядываясь.

– Значит, он здесь счастлив, – попыталась поддержать и Павла, и его отца Лиза, не будучи при этом уверена, что Сергей Анатольевич нуждается в каком-либо одобрении.

– Сомнений нет – счастлив! – согласился Павел и открыл ворота. – Поехали музыку еще раз слушать. Скоро возвращаться в прежнюю жизнь.

У дома Калугиных их ждал сюрприз: перед калиткой стоял микроавтобус, выкрашенный в фирменные цвета одного из федеральных каналов. Навстречу путешественникам из него выскочили молодой человек с камерой на плече и девушка с микрофоном в руках.

– Госпожа Бородина, – протянула девушка свой микрофон к лицу Елизаветы, – на адрес нашей программы за сегодняшний день пришло рекордное количество вопросов для вас! И про личную жизнь в первую очередь. Столица буквально гудит от слухов про ваше замужество!

– Какое замужество? – недовольно переспросила Бородина и на ходу уклонилась от микрофона. – И почему вы меня не у моего дома ждете? Я живу не здесь.