Если кто-нибудь и знает, что случилось на полуострове, такэто Король-Дракон Зеленый.

— Хорошо, я повидаюсь с ним. Возможно, он и сможетобъяснить, что же все-таки происходит со мной, — Кейб напрягся, — или сАуримом!

— С Ауримом!

Гвен выпустила его руки. Вдруг она вспомнила: муж говорил ейо том, что у сына были такие же видения, как и у него. Волшебник внезапнооказался один в кровати. Он не сразу понял, что произошло. А когда ондогадался, волшебница уже вернулась.

— Он спит, — сказала она, облегченно вздохнув, — спокойноспит. На этот раз у него видения не было.

Кейб почесал подбородок.

— Почему тогда — да, а теперь — нет? В этом нет никакогосмысла, — он нахмурился. — Нет, есть. Это не предвидение. Я кому-то нужен…именно я. И это, должно быть, Хрустальный Дракон!

Гвен опять взяла его за руки.

— Даже если это и так. Поговори сначала с лордом Зеленым.Пожалуйста.

— Не беспокойся, поговорю, — он крепко обнял ее, и они опятьлегли, — обещаю. — И только уже перед самым рассветом Кейб расслабилсянастолько, что смог наконец уснуть.

И, хотя Кейб знал Зеленого Дракона еще с тех пор, когда онтолько становился волшебником, это нисколько не умаляло важности аудиенции уповелителя великого леса Дагора. Он в конце концов должен был предстать передлицом одного из Королей-Драконов, легендарных правителей континента. До техпор, пока ему самому не пришлось иметь с ними дело, Кейб ни за что бы неповерил, что повелители дрейков вступили уже в сумерки своего царствования. Онобнаружил, что в Драконьем царстве повсеместно происходят две вещи:драконы-повелители только наблюдают, как их империи распадаются на мелкиегосударства, враждебно смотрящие друг на друга, и как их место повсюду занимаютлюди.

Хотя Зеленый был совсем другим. Он признал ослабление ихмогущества как естественный путь развития их расы, но в то же время он несобирался так просто распускать своих подданных. Он хотел, чтобы обе расысотрудничали вместе, и в этом он видел и свое собственное будущее.

Кейбу нравилось считать повелителя рептилий своим другом исоюзником, и он надеялся, что Король-Дракон относится к нему так же.

— Чем обязан твоему визиту, Кейб Бедлам? Еще не время длядоклада о достижениях твоих отпрысков.

— Дела их идут довольно успешно, — сообщил ему Кейб, — то жесамое и с Килом.

— Не удивительно! Он такой же, как и все его предки.Повелитель леса Дагора сидел на огромном, высеченном из скалы троне, стоящем навершине мраморной платформы, находящейся в глубине обширного пещерноголабиринта, который был логовом всего их клана. Трон был сделан наподобиечеловеческого. Как и большинство дрейков, он обожал пребывать в человеческомобличьи и иногда месяцами избегал своего первоначального вида. По мнению Кейба,драконы с каждым поколением все больше и больше приближались к людям.

Однако были и такие, которые были готовы с этим поспорить ив пример привести опять же Зеленого Дракона. Но, хотя Зеленый Дракон частопринимал человеческий вид, его никоим образом нельзя было считать человеком. Навид сидящий монарх был похож на высокого крепкого рыцаря, облаченного вдоспехи, искуснейшим образом имитирующие чешую дракона. Если бы он встал, тостало бы видно, что он был более семи футов ростом. По правде говоря,повелитель дрейков больше напоминал повелителя эльфов, склонного носить такое воинственноеодеяние вместо обычного легкого лесного платья. Игра оттенков зеленого цвета,цвета лесной зелени, на его доспехах говорила о силе и о величии обширнойлесной страны. Доспехи покрывали Короля-Дракона с головы до ног. На голове унего был шлем с гребешком в виде замысловатой головы дракона, закрывающей всеостальное.

Не смотреть на этот гребень было невозможно, потому что, ктобы ни стоял перед повелителем дрейков, он ощущал полную уверенность, что головауставилась прямо на него. В сравнении с этим гребни волков-рейдеров былислишком грубы. С длинным рылом, зубастой пастью, искривившейся в подобиеулыбки, узкими, будто чего-то ищущими глазами, голова дракона казалась почтиживой… и очень голодной. И это неудивительно. Гребень был больше, чем простоукрашение: это было истинное лицо Короля-Дракона. Лицо, скрываемое шлемом, былопросто пародией на человеческое. Лицо над шлемом — истинным. В действительностиже весь вид дрейка представлял собой лишь декорацию. То, что казалосьдоспехами, на самом деле было обычной шкурой. Доспехи из чешуи и были настоящейчешуей дракона, частью его плоти. Его шлем нельзя было снять, потому что он-тои был головой дракона, так же, как и то, что было под шлемом и, с первоговзгляда, казалось настоящей головой. В своих попытках использовать человеческоеобличье, которое дрейки находили таким практичным во многих случаях, это былосамое большее, на что были способны самцы. В этом деле они не так преуспели,как самки, хотя никто и не мог сказать почему. Но если судить по Килу и Грату,новое поколение самцов наконец сумело преодолеть барьер… хотя бы по частивнешности. Как и Королю-Дракону, стоящему перед Кейбом, им следовало бы многоеузнать о человеческой природе вообще.

В этом смысле нечто подобное можно сказать и в отношениимногих людей.

Кейб старался не смотреть на гребень, который все времяпритягивал его взгляд.

— Я прибыл по делу чрезвычайно неотложному, повелительЗеленый, и я благодарю тебя за эту немедленную аудиенцию. Я представляю себе,насколько я был бестактен.

Король-Дракон поднял голову, и, если бы в комнате и былкто-нибудь, кто только что думал, что перед Кейбом сидит человек, это егозаблуждение тут же развеялось бы. Из глубины того, что несколько секунд назадказалось шлемом, на волшебника полыхнули два кроваво-красных глаза. Несмотря нато, что видимость шлема сбивала с толку, все же просматривались черты вытянутойчешуйчатой морды. Вместо носа были только две узкие щели. Когда повелительдрейков говорил, его рот обнажал острые зубы хищника. Хоть это и можно былосчитать некоей пародией на человеческое лицо, все же та маска, которую онпытался выдать за что-либо более или менее приемлемое, делало его еще болееужасным.

Когда Король-Дракон говорил, из его рта время от временипоявлялся узкий раздвоенный язык и, если не считать легкого пришепетывания нанекоторых звуках, он говорил гораздо чище и правильнее, чем многие люди.

Так официально, друг волшшшшебник! Это должно бытьдействительно важжжжжное, безотлагательное дело, коль ты заговорил со мнойтаким официальным тоном.