— Ты обязана была сообщить о том, что встретила дракона, — сурово сдвинув брови, произнёс Илларианэль.

— Ваше величество, я не какая-то необразованная кухарка! — возмутилась мадам Боде. — Я прекрасно знаю о союзе, и пакте о ненападении между народами. Хоразар был всегда приветлив, учтив и щедр. С чего бы мне говорить о нём кому бы там ни было?

— Дракон? Щедрый? — нервно рассмеялся эльф. — Щедрость точно не является их благодетелью. И если бы ты действительно была такой грамотной, то знала бы, что Хоразаром звали инициатора мирного договора, а драконы никогда не берут имена своих предков. Тебя обманули.

Илларианэль на миг прикрыл глаза и задумался, неужели это действительно был тот самый Хоразар? Разве бывают такие совпадения? Получается, что тот дракон всё же  свихнулся и назвался чужим именем. Печально. Но почему тогда он забрал Эллириану? Не сожрать же, в самом деле?! Драконы не едят принцесс, это всё выдумки глупых горожан. Когда попользованные девицы возвращаются домой и говорят, что их похитил дракон, в этом и то больше правды!

Но этот чешуйчатый перешёл все границы! Он нарушил договор! Хотя, если разобраться, первыми договор нарушили всё же эльфы, благодаря Элли. Надо было лучше воспитывать дочь, вздыхал Традинор. Но возмущение от наглости дракона, который назвался чужим именем, просто распирало эльфа изнутри.

— Надо же, какая наглость! Он жил среди нас, назывался чужим именем и покусился на мою дочь! — не сдержавшись, воскликнул Владыка вслух.

— Мой повелитель, — спокойно продолжила мадам Боде. — Намерения Хоразара весьма прозрачны. И я считаю, что это был именно тот Хоразар, о котором вы говорили, — она слегка улыбнулась, когда увидела вспыхнувшие надеждой глаза Владыки и продолжила: — А причина, по которой он явился в Эрилонию, носит весьма пикантный характер.

Мадам Боде захихикала в кулачок, отчего Илларианэль принялся возмущённо сопеть. Как она смеет делать такие неприличные намёки о семье правителя?! Но он изо всех сил пытался оставаться сдержанным, поскольку к дракону Владыка относился намного лучше, чем к тому же принцу Равиалину. Только озорной взгляд дриады и тихое хихиканье выводили из себя. Нельзя так непочтительно отзываться о дочери Владыки!

— Что за характер? — сквозь зубы процедил Традинор.

— Видите ли, ваше сиятельство. Драконы, как и эльфы, любят лишь раз в жизни. Они называют это зовом. Хоразар искал вашу дочь здесь, был одержим, но терпелив. Каждый третий день гулял по городу, ходил в библиотеку, заглядывал в мою лавку и бредил о незнакомке с фиалковыми глазами. Нашёл. Ах! Милый мальчик. Как я рада за него. Целый год бродил серой тенью.

Владыка скривился, этот милый мальчик был стар как мир. Хитрая ящерица похитила дочь короля прямо накануне свадьбы. Что-то слишком уж это напоминало заговор с целью уничтожить Эрилонию на корню. Сначала Равиалин с требованием немедленно отдать долг за поставки семян, которые его королевство выделило Эрилонии в момент бедствия, теперь это похищение. Но сейчас король не мог думать ни о чем, кроме собственной дочери. Даже беды страны отошли на второй план.

— Насколько я помню, позвать дракона может лишь дева в минуту отчаяния. А моя дочь всегда… — эльф осёкся, а дриада заулыбалась шире.

— Вспомнили что-то?

Традинор вспомнил слёзы дочери и обиды на принца Равиалина. Она жаловалась на его неподобающее, подчас разнузданное поведение. Но отцу приходилось наступать на горло своей гордости и любви. Он просил, нет, он приказывал быть милой с подонком. Слишком бедственное положение царило в Эрилонии, а принц всего лишь хотел «подружиться с Эллирианой», Равиалин называл это именно так. Илларианэль сам толкнул её бросить тот клич отчаяния, и надо же было такому случиться, что именно Хоразар откликнулся на него.

— Мне нужно найти их, — холодно сказал эльф.

На самом деле, он мечтал, что дракон сумеет спрятать дочь от принца южных земель. Равиалин показал своё истинное лицо, когда поставил перед выбором Традинора. Он потребовал в жёны Эллириану или выплату долга в течение недели. Илларианэль знал, что дочь просто приглянулась принцу, как новая игрушка, и его бесила сама необходимость отдать Элли в руки этого мерзавца. Но на кону стояло существование королевства Эрилония. Потому приходилось играть роль рассерженного похищением дочери правителя.

— Мой повелитель, позвольте этим двоим разобраться в чувствах, — расстроенно произнесла женщина. — Зов не удержим, они наверняка уже невольно принесли друг другу клятвы, а разрушить их сможет лишь смерть дракона.

— Тогда мы убьём этого дракона и освободим мою Элли от этого тлетворного обещания, — в дверях раздался насмешливый голос принца Равиалина. — Моё почтение, Владыка, мадам. Как вовремя я прибыл, и дракона обезглавлю и принцессу спасу.

Илларианэль впервые с момента похищения дочери был рад, что её унес именно Хоразар. Принцу Равиалину с ним запросто не справиться. Ведь если все так, как говорит дриада, то смерть дракона принесёт его дочери страдания, которые могут навеки помутить её рассудок. Но Равиалин точно не отступит и затребует военную помощь в поимке дракона. Как же ему поступить теперь?

_____________

Элли

Мёд растёт! И что не так я сказала? Почему этот разукрашенный красавчик ржёт, как ненормальный? Травматический шок? Так я сейчас ему добавлю, если не перестанет. Но он не прекращал, и, кажется, у него слезы на глаза навернулись. А мне было обидно и тоже до слёз. Нижняя губа оттопырилась сама собой, и этот травмированный окончательно впал в истерику. Вот сейчас обижусь, и пусть в одиночку до города хромает. А я возьму и пойду без него. Только куда я пойду?

— Эй, Хор, а ты случайно не знаешь, где мы? — задумчиво обвела местность взглядом в попытке понять, куда идти.

— Случайно знаю, — ответил он с какой-то хитринкой в подбитом глазу, чем разозлил меня ещё сильнее. Вот же! Ведёт себя, словно ему известен, какой-то безумно важный и очевидный секрет, пока я пребываю в полном неведении.

— Ох, боги... Мёд! — я громко простонала, и меня придавило каменной плитой стыда. — Его же пчелы делают!

Хор тут же вновь сложился пополам, обхватил живот и сквозь икание выдохнул:

— Элли, прекращай! Если меня не добил селенит, то это сделаешь ты.

— Можно подумать, ты никогда не тупил, — с досадой пробурчала я этому весельчаку. — Вот, скажи мне, как ты умудрился так израниться?

— Преследовал благородную цель: спасал одну девчонку, — по-доброму хмыкнул мужчина.

— Девчонка у тебя оказалась не благородная зато. Взяла и сбежала, оставив тебя умирать, и кто из нас глупый после этого?

Он приподнял рассеченную бровь, и я опять почувствовала себя идиоткой. Ревнивой идиоткой, потому что вдруг начала завидовать той самой спасённой девчонке. Я озадаченно нахмурилась, разве не меня ещё совсем недавно рвали на куски страдания о медовушном парне? Так почему же теперь я зачарованно смотрю на Хора, а в груди разливается тепло от одной мысли, что он рядом?