– Мишка-Фарт?

– Он самый. Недоросли эти свидетельствуют – он за рулем был и человека сбил, а он уперся, отрицает все. Остальные – свидетели, пришлось отпустить. Из Литфонда звонили, из областного управления милиции.

– Хреново.

– Еще бы! Только мешают.

– Я из камеры хранения чемоданчик забрал. В принципе – ничего интересного, кроме одной вещи.

– Показывай.

Андрей чемодан на стол положил, открыл, вытащил книгу.

– И что же в ней интересного?

– Полистай.

На стол выпала половинка купюры. Николай повертел обрывок в руке.

– Не жалко же деньги портить?

– Я сначала думал – случайность. Мало ли – вытаскивал из кармана, порвал неосторожно. В таких случаях обе половинки в банк сдают, там меняют на целую.

– Именно так, продолжай.

– Только не смейся.

– Не буду.

– Это опознавательный знак.

– Поподробнее для тупых.

– Два человека не знают друг друга, но у них назначена встреча. У каждого своя половинка. Если края совпадут, человек тот, за кого себя выдает.

– Прямо шпионские страсти.

– Вспомни про мешочек с золотом. Ценность немалая, на их месте ты бы тоже перестраховался.

– Согласен. Но объясни мне, почему тогда Никандров шел с кем-то навстречу без этого ключа?

– Не знаю пока. А главное – с кем погибший хотел встретиться в Балашихе? Думаю – у него еще в Москве встреча назначена была с кем-то, иначе чемоданчик он с собой бы забрал. Значит – решил не таскать, все равно возвращаться в Москву надо.

– Конечно. Только белых пятен много.

– Для нас сейчас важен этот… Михаил Знаменков. Не верю я в случайный наезд. Хотели сбить его и меня. Сам подумай, где Переделкино и где Балашиха. Чего им здесь делать? Попросил их кто-то проследить за Никандровым.

– Почитай протоколы допросов, – подвинул ему бумаги Феклистов.

Первым шел протокол Мишки-Фарта.

«Ехали к знакомым девушкам, адреса не помню, вроде Гражданская улица. Отвлекся от управления, невзначай на незнакомого мужчину наехал, который стоял на проезжей части…».

Ладно врет, сукин сын. Уже придумал оправдание или подсказал кто-то, что и как говорить надо.

– Кто в камере со Знаменковым сидел?

– Один был, я узнавал.

– Эксперт автомашину осматривал?

– Осматривал. Осколки стекла из фары вытащил, капот с собой увез. Заключение пообещал завтра дать – следы, группу крови.

– Пошли отдыхать, Николай? Воскресенье, а мы с тобой, как лошади в шахте на вороте подъемника.

– И правда. Впереди – рабочая неделя.

Феклистов сложил бумаги в сейф, запер. Когда по лестнице спускались, заметил:

– Быстро ты с машиной определился и шайку задержал. Будет что завтра следователю предъявлять.

– Он завтра кучу поручений может дать.

На том расстались. Ночью Андрею приснилась девушка из электрички – Мария. К чему бы это?

В обед эксперт дал заключение. Группа крови на капоте машины и убитого совпадали. Для суда – доказательство.

– Все, передаем все бумаги в прокуратуру. И дело о ДТП со смертельным исходом для нас закрыто.

– А золото?

Феклистов поднял обе руки.

– Может, Никандров этот мешочек нашел, друзья подарили, украл, в конце концов. Он уже ничего никому не скажет. Золото в банк сдали, с нас взятки гладки.

Формально правильно, законность соблюдена, но в душе Андрей был неспокоен.

– Мы же не выявили, кто руководил Знаменковым?

– Протокол допроса читал? К девушкам ехали. И попробуй опровергнуть. Будут новые данные, расследование продолжим, а пока в архив. Забудь!

Не хотелось. Две вещи не выяснены – к кому шел на встречу Никандров, кто направлял Знаменкова и шалопаев? А еще – что за обрывок пятидесятирублевки?

– Чемоданчик где?

– Зачем он тебе?

– Книжку с половиной полтинника хочу забрать.

– Бери, не жалко. А чемоданчик прокурорским отдашь, все же вещи погибшего. Кстати, похоронили его вчера за государственный счет.

В уголовном розыске свободного времени не бывает. Каждый день то поножовщина, то квартирная кража, то кошелек из кармана украли. Приходилось вертеться как белке в колесе. Две недели без продыха и выходных. Дело Никандрова на дальний план отошло, подзабылось. Тем более за быстрое раскрытие дела обоих оперов премией поощрили, по семнадцать рублей. Не велики деньги, а приятно. Да и не отметили бы, если бы не сданное золото, уж больно сумма велика. Только не верил Андрей, что такой мешочек можно на улице найти или украсть. На важный канал они случайно вышли, только концов обнаружить не смогли по независящим от оперов обстоятельствам.

А все «палочная» система учета. Зарегистрировано преступление – изволь раскрыть вовремя, иначе – висяк, палочка в отчете, за которую начальство на общем собрании вспоминать будет. Как же – портят отчетность.

В один из вечеров, когда освободился раньше, решил пройтись по городу, подышать воздухом. Снега не было, но морозец легкий – градуса три-четыре – присутствовал. Дышалось легко. Скоро зима, надо теплые вещи надевать, а они движение стесняют. Через день – воскресенье, обязательно к тетке надо ехать, все теплые вещи у нее хранятся. Да и тетку проведать надо, пожилая она уже, единственная из родни осталась, как мать ему была.

Шел не спеша. Вдруг из переулка сдавленный крик, сразу оборвавшийся. Андрей сразу пистолет достал, ринулся в темноту. Опасно, можно нож в бок получить, но явно происходит что-то неладное. В темноте две темные фигуры.

– Стоять! Милиция!

Один человек бросился убегать.

– Стой, стрелять буду!

И сделал предупредительный выстрел вверх.

Женский испуганный вскрик.

– Вы целы?

– Он у меня сумочку выхватил.

– Стойте здесь!

Андрей кинулся за грабителем. Дистанция сокращалась медленно, все-таки преступник имел фору в несколько секунд и десяток метров. На неровном тротуаре грабитель споткнулся, упал. Андрей с размаху грохнулся на него, услышал стон.

– Поднимайся!

– Ребра болят, ты мне их сломал.

– Грабить не будешь.

Андрей за одежду поднял грабителя.

– Сумка где?

– Валяется.

– Подними.

– Тебе надо, ты поднимай.

Андрей с размаху врезал рукоятью пистолета грабителю по зубам.