Фантом, мираж, — награждала мужчину эпитетами девушка, убеждая себя выбросить его из головы окончательно. Но впереди была неизбежная встреча, и от дум о ней сердце Наташи замедляло стук. Она не боялась возможной реакции «шейха» на её появление в туристическом автобусе. Боялась иного — доказательства правоты его слов в скорой своей смерти.

— Давай, лапуля, не тормози, — оборвал её мысли хриплый голос.

Мужские руки грубо ухватились за её ягодицы и подтолкнули на ступеньку автобуса.

Наташа резво обернулась, нос к носу столкнувшись с небритым лохматым парнем, едва ли старше её, от которого несло перегаром.

Вот и тот самый пьянтос, — сморщила она нос, собираясь сделать ему замечание.

Он осклабился, являя ей на удивление красивые зубы. Вздёрнув брови, миролюбиво мурлыкнул:

— Можешь называть меня Михай, лапуля, — прочесал пальцами длинный чуб модной стрижки, взбивая вверх, и уставился бесцветными глазами на её рот.

Невысокий, небрежно одетый в дорогую одежду, с выражением скуки на лице, он ей кого-то смутно напомнил.

За ними с любопытством наблюдали курящие в сторонке мужчины и возбуждённо шептались несколько подростков.

Люся? На её поддержку рассчитывать не приходилось. Отвернувшись от всех, она продолжала стоять у второй закрытой двери автобуса, держала телефон у уха и слушала, что ей говорят. Изредка понимающе кивала невидимому абоненту.

Для полного счастья Наташе как раз не хватало начать поездку с конфликта с неадекватным алкашом. Ему настроение вряд ли испортишь, а вот ей… Всё, что она собралась высказать ему, так и осталось при ней. Но возможность предупредить наглеца не упустила.

— Будешь распускать руки, Михай, тресну… больно, — ответила ему с угрожающими нотками в голосе.

На что он широко улыбнулся и с шутовским поклоном указал ей обеими руками на проход в автобус:

— Сочту за честь, лапуля.

— Шут, — презрительно фыркнула она.

Он вошёл следом за ней. Покачиваясь, прошёл в заднюю часть салона, а Наташа села на своё место. Оказавшийся неукомплектованным на треть автобус позволил ей сидеть одной. За спиной шептались подростки. Слышался голос Розы Львовны, уговаривающий поскуливающую Мисси успокоиться и поспать.

У девушки ещё было время на размышление — остаться в автобусе или выйти и вернуться домой. Она также может сойти в любом населённом пункте, пока не пересекла границу. Вернувшись, будет трястись от страха в ожидании часа икс, когда смерть соизволит прибрать её к рукам.

Наташа откинулась на спинку сиденья и смежила веки. Свой выбор она сделала, купив путёвку. И что удивительно, для этого не потребовалось особых усилий. И с заменой отпуска получилось всё неожиданно и без проволочек. Наоборот, всё будто текло ей в руки — только бери!

Бесшумно закрылись двери автобуса. Качнувшись, он плавно тронулся с места. Мягкое светодиодное освещение залило пассажирский салон.

Гид встала в проходе, взяла микрофон и улыбнулась.

Девушка не слушала её вступительной речи, закончившейся жидкими аплодисментами туристов. Она осматривала медленно покидаемую автобусом стоянку в надежде увидеть опоздавшего восточного князя, спешащего занять одно из четырнадцати пустующих мест.

Почему он не пришёл? — мучил её вопрос. Что мог проспать — не верилось. Выкупив путёвки, успокоился и оставил затею вернуться в своё время? Причина? Разумеется, женщина. Он встретил свою судьбу и его планы изменились.

Что ещё?

О его преждевременной смерти думать не стоит, — неуютно передёрнула плечами Наташа. Также он мог вернуться в своё время. Нежданно-негаданно нашёлся другой выход. Шамси ушёл, уверенный в том, что она не настолько глупа, чтобы добровольно лезть в петлю. Усмехнулась: сказка о «загробной» жизни, как выразилась Татьяна, снова стала актуальной.

Испугался? — вела далее мысленный разговор с собой. Бояться было чего. Оказаться в автобусе, зная о его падении с моста, испытание ещё то. Но она же здесь. Не боится? Пока нет. Потому что в любой момент, хоть будет и проблематично, но можно повернуть назад.

Человек не должен знать часа своей смерти, — думала она озадаченно. А тут ещё и место смерти известно.

Засада, — вертелась девушка, устраиваясь на сиденье удобнее. Что-то же на мосту в Ингольштадте произойдёт. Погибнут люди.

Не верилось, что нельзя предотвратить трагедию. Наташа обязательно что-нибудь придумает. Можно предупредить водителя, чтобы был внимательнее, снизил скорость или вовсе поехал в объезд. А пока…

Она опустила спинку сиденья. Заснуть не удастся, но полудрёма её тоже устроит.

В салон поступал прохладный воздух. Люся, всё разъяснив и ответив на немногочисленные вопросы, заняла место рядом с водителем и затихла. Погас свет. Пассажирский салон наполнился едва слышным утробным гудением мотора и релаксирующей музыкой. То, что нужно для недоспавших туристов, собравшихся с наибольшим комфортом проскочить часть территории Беларуси до границы с Польшей.

Услышав над собой громкий шёпот, а затем и возмущённый собачий визг, девушка открыла глаза.

— Простите, пожалуйста, — Роза Львовна одной рукой держалась за подлокотник кресла, а второй пыталась ухватить Мисси поперёк тела. — Не слышала, как она соскочила с моих колен.

И Наташа не слышала, как собака прыгнула на соседнее сиденье и устроилась рядом с ней на отдых.

— Не трогайте, пусть остаётся, — опустила она ладонь на короткую шелковистую шёрстку на загривке шпица. Погладила, и та лизнула её шершавым язычком по тыльной стороне ладони.

С тех пор так и повелось. Днём Мисси перебегала от одного туриста к другому, Люсю откровенно игнорировала, у водительского кресла долго не задерживалась: чихала и скребла пол задними лапами, закапывая «бяку», а Михая не переносила на дух, облаивая того при любом удобном случае.

Он скалился и рычал на неё в ответ:

— Грр, щас-с тебя съем, — и потирал ладони в предвкушении, от чего собака лаяла пуще прежнего.

Но спать Мисси приходила к Наташе. Обнюхивала чехол сиденья, смешно морщила носик-пуговку, показывая мелкие острые зубки, вертелась вокруг своей оси и плюхалась на бочок, собираясь провести часы отдыха в обществе полюбившейся попутчицы.

***

Замок Кайзербург как и Нюрнберг впечатлил своей архитектурой. Городская стена протяжённостью около пяти километров и сто двадцать массивных башен на ней, рвы, казематы — всё было призвано уберечь замок от нападений и разрушений. Нюрнберг за свою историю ни разу не был взят в осаду, и тем более взят штурмом, не считая его завоевания войсками союзников в апреле 1945 года, когда крепостные башни и стены были основательно повреждены.

Группа поднялась на смотровую площадку замка. Как на ладони перед туристами раскинулся Нюрнберг. Черепичные крыши старых зданий за день накалились от солнца. Неровными видимыми волнами над ними дрожал сухой горячий воздух.