руками, – Что вы подумали?! Чек “дахуй”, это значит “отсроченный чек”, а вы подумали… в моем доме.!!»{142}

Хотелось бы отметить, даже ассоциации России с образом медведя у европейцев могли возникнуть задолго до образования Российской империи. Дело в том, что тюркский волк – «буре», «бюре» – в англо-саксонских языках мог превратиться в медведя («bear»)! Известно, что в своих легендах тюрки связывали происхождение предков с волком. И доныне у многих тюркоязычных народов волк является наиболее почитаемым животным. Было бы нелепо утверждать, что это тюрки заимствовали у англичан bear для названия легендарного прародителя!

До времен Петра I более половины населения России назывались татарами, и до середины XVIII века на европейских картах территория современной России от Дона до Тихого океана обозначалась как «Grande Tartarie»{143}. А казаки в Российской империи долго переходили на великорусский язык. У многих из них двуязычие сохранялось вплоть до середины XIX века. Воинские термины, названия одежды, предметов быта и общение между собой наряду со многим другим свидетельствуют, что им ближе был татарский (тюркский) язык. Ярким подтверждением использования казаками татарского языка служит образ старого Ерошки из повести Л. Н. Толстого «Казаки»: «…Песни: ди-ди-ли и тому подобные, господские [Русские. – Прим. авт.], он спел только для Оленина; но потом, выпив ещё стакана три чихиря, он вспомнил старину и запел настоящие казацкие и татарские песни. …Особенно трогательна была для него тавлинская песня. Слов в ней было мало, но вся прелесть её заключалась в печальном припеве: “Ай! да! далалай!” Ерошка перевёл слова песни…»{144}

В этом эпизоде гениальный писатель отчётливо указывал на преобладание татарского в языке терских (гребенских) казаков середины XIX в., когда в минуты душевного волнения они переходили с русского (господского) языка на татарский. И споры на тему языка, по крайней мере у гребенских казаков, теряют смысл. Еще в XIX веке они были двуязычны, и татарский язык оставался в быту.

А вот что писал в 1908 году сам сторонник «славянства» казаков Евграф Савельев: «…Иногда при разговоре с казаком просто не понимаешь, о чем он говорит или что хочет сказать, как будто он русскому языку выучился только недавно и по какому-то особенному методу. Язык его во рту будто не помещается, не поворачивается; невольно приходится думать, что великороссийский говор не есть природный для казака, что предки его говорили на каком-то другом наречии».

Отрицать же о близость кубанского говора с татарским языком и вовсе невозможно. Стоит прочесть лишь начало современного словаря Петра Ткаченко «Кубанский говор»{145}, где масса слов тюркских корней, и, несмотря на множество украинских слов, становится понятно, с каким языком в XVIII веке днепровские казаки пришли на Кубань{146}. Другое дело, сам автор словаря, не зная татарского языка, мог этого не заметить.

Песни казаков

Напевы казачьих песен такие же плавные и протяжные, как и пейзажи необъятных степных пространств, писал казак А. А. Гордеев. Любили они хоровое пение. Особенностью казачих песен являлись переливающиеся, протяжные мотивы, сопровождающиеся покрывающим голоса звонким голосом, на высоких нотах – подголоска. Эта особенность не находит сходства в пении ни одного народа, и до сих пор не установлено истоков его происхождения. Русский народ на протяжении веков находился в близком общении с половцами. Их оказалось немало среди казаков. А хоровые песни половцев всегда сопровождались флейтой, и отсутствие флейты в казачьих хорах, возможно, было заменено подголоском{147}.

Глава VII

Религия

Для понимания истории важны вопросы формирования религиозных представлений, так как задолго до возникновения монотеистических учений складывалось мировоззрение, из которого разным народам впоследствии стала ближе та или иная религия.

«Три тысячи лет назад в стране Арианам Вайджа (Простор ариев), Заратуштра провозгласил веру в единственного несотворимого и вечного Бога, творца всех прочих божеств и всего благого – Ахуру Мазду. Главным для уверовавших стали: “благая мысль”, “благое слово” и “благое дело” – триада, которая в конце времен должна сокрушить Анхра Манью (Злого духа), несведущего в истине и зловредного предводителя демонов-дэвов. Учение, созданное в стойбищах арийских кочевых племен, не знало храмов. Арии молились и приносили жертвы на вершинах холмов и гор, у домашнего очага, на берегах рек и озер»{148}.

В авестийских сказаниях говорится о стране, где, по воле Ахуры, Йима создал поселения для «людей и скота», названные «вар размером в бег на все четыре стороны». Вар состоял из трех концентрических кругов валов и жилищ, выстроенных из глины и земли. Во внешнем круге было девять проходов. В среднем круге – шесть, во внутреннем – три. Между реками Иртыш и Урал археологи обнаружили десятки поселений XX–XV вв. до н. э. с тремя вписанными друг в друга окружностями валов и стен, в том числе Аркаим{149}.

Преемниками ариев в Великой степи стали кочевники скифы, саки, савроматы. Позже на вершинах гор и холмов, у лесов, рек и озер молились и приносили жертвы последователи культа Вечного синего неба кочевники тенгриане, кого называют «гунны», «тюрки» и «монголы».

Тенгри – это сердце тюркской культуры, это невидимый Дух во Вселенной, создатель всего живого на Земле. Культ Тенгри – это вера в Вечное синее небо, место обитания неперсонифицированного Великого духа небесного. Тенгриане выделяли три зоны Вселенной – небесную, земную (срединный мир) и подземную. По их убеждению небесный мир, в свою очередь, делился на 9 ярусов, где обитали божества. На верхнем невидимом ярусе находился Великий дух неба – Тенгри. Другие божества – Йер-суб, Умай, Эрлик, Земля, Вода, Огонь, Солнце, Луна, Воздух, Облака, Ветер, Смерч, Гром и Молния, Дождь, Радуга – занимали подчиненное положение{150}.

В середине I тысячелетия н. э. для осуществления религиозных отправлений в Азии появляются архитектурные культовые сооружения. Обычным людям туда входить запрещалось. Остатки тех храмов с фундаментами в виде равностороннего креста – знака Тенгри – археологи обнаруживают в Центральной и Средней Азии, на Кавказе. Тюрки строили свои храмы так, чтобы сверху здания напоминали равносторонние кресты{151}.

Евграф Савельев отметил, что когда братья св. Кирилл и Мефодий в IX в. прибыли в город Корсунь на Таврическом полуострове, они нашли там Евангелие и Псалтырь, «написанные русскими письменами». Иоанн Златоуст писал, что скифы, сарматы и индейцы (синды Черноморские) уже в IV в. имели слово Божие на собственном их языке. Блаженный Иероним, современник Златоуста, в послании к Летии, его духовной дочери, говорил: «Гунны изучают псалтырь, хладная Скифия проникается пламенем истинной веры, рать (белокурых) гетов носит с собою походные церкви». Научившись