11 декабря я нанес визит Гаю Томасу, детективу из разведывательного отдела тюрьмы штата Колорадо в Кэнон-Сити, чтобы обсудить с ним планы Кена. Я рассказал ему, что Клан будет пытаться вербовать заключенных с помощью рассылок своей литературы. Томас в ответ сообщил, что газета «Крестоносец» была конфискована у одного заключенного из округа Уэлд, северная часть штата на границе с Вайомингом. Этот заключенный говорил теперь, что является членом Клана и уже завербовал одного своего приятеля. Был также третий заключенный, получавший газету напрямую из штаба Клана в городе Метари, штат Луизиана. Четвертому приходили письма от Национально-социалистической партии белых людей (НСПБЛ)[17] из города Арлингтона, штат Вирджиния. Детектив Томас пообещал держать меня в курсе развития этой темы в тюремной системе.

В тот же день Чаку позвонил Кен и сказал, что у него хорошие новости. Члены местной группы Posse Comitatus[18] выразили желание сотрудничать с Ку-Клукс-Кланом. Это было большим успехом, поскольку Posse Comitatus в то время считалась одной из крупнейших экстремистских групп правого толка в Колорадо.

Латинское выражение Posse Comitatus буквально означает «народная дружина». Это праворадикальное общественное движение противостояло федеральному правительству, поскольку предпочитало локальность и не признавало законной власти выше окружного уровня. Высшей формой закона они считали шерифа. Если же, по их понятиям, шериф откажется исполнять народную волю, «Дружина выведет его на самый оживленный перекресток района и повесит за шею в полдень, чтобы он висел так до захода солнца в назидание тем, кто подрывает закон».

Некоторые члены Дружины практиковали выживание в дикой природе[19] и активно участвовали в формировании вооруженной гражданской милиции в 1990-е. Как и Ку-Клукс-Клан, они проповедовали антисемитские и белошовинистские взгляды и утверждали, что федеральное правительство находится под контролем ЖОП (Жидовского оккупационного правительства), действующего по еврейскому заговору.

В 1970-е Дружина начала применять, в числе прочего, фальшивое право ареста имущества и другие формы «бумажного терроризма» против правоохранительных органов и других официальных инстанций. Жертва была вынуждена тратить время и деньги на юридические услуги, чтобы доказать право на свою законную собственность. Я лично слышал о нескольких служащих полиции, которые хотели продать свой дом и обнаруживали, что не могут этого сделать, потому что Дружина применила к ним право ареста имущества.

Как сотрудник полиции, я часто сталкивался с членами Дружины во время обычных проверок на дорогах. Поскольку я служил в городской полиции, а не в управлении шерифа, они отказывались признавать мои полномочия останавливать их или тем более задавать им вопросы. То обстоятельство, что я был черным, также играло свою роль — они, как и клановцы, смотрели с презрением на всех, чья кожа не была белой. Они оспаривали наши судебные процессы на том ложном основании, что наша власть не подкреплялась конституцией США, — но всегда проигрывали. Наш разведывательный отдел постоянно следил за Дружиной, но нам еще не удавалось внедрить в их группу детектива под прикрытием, как мы сделали с ККК.

Сообщение Кена о возможном объединении двух групп открывало новые горизонты. Оставался вопрос, как воспользоваться этой ситуацией. Posse Comitatus была в то время для копов настоящей занозой в заднице. Нам было бы удобней, чтобы эти группы действовали по отдельности, поскольку их объединение укрепило бы их, однако оно давало больше возможностей для сбора информации — например, мы сможем вычислить их членов. Численность ПК в Колорадо была выше, чем у Клана, и эти дружинники были настоящими отморозками. Они в открытую ходили повсюду с оружием. Согласно закону, оно было не заряжено, но откуда знать полисмену, заряжено ли чье-то оружие, когда с ним шагают по улице? В общем, это были злобные и опасные типы.

Гриффит был типичным белым южанином XIX века, и его фильм отражал взгляды его поколения, неспособного увидеть в черных американцах своих сограждан, достойных равных с ними прав.

Кен сказал Чаку, что впечатлен таким поворотом с Дружиной. Накануне у него в гостях было несколько дружинников, которые, в свою очередь, пригласили его посетить собрание, запланированное на завтра, 12 декабря. Кен добавил, что ему разрешили взять с собой двух соратников. Одним из них определенно будет Тим, казначей Клана. Что касается второго представителя, то он пока выбирал между телохранителем Бобом, своим первым помощником Джо и мной, Роном Сталлвортом, и собирался вскоре сообщить о своем решении.

Кен надеялся, что собрание Дружины посетит Фред Уилкенс, поскольку он хотел показать фильм «Рождение нации»[20], но Уилкенс не мог прийти, так что они отложили эту затею. Он предложил провести вторую специальную встречу с Дружиной на следующей неделе, 19 декабря, для просмотра фильма вместе с Уилкенсом. Важность «Рождения нации» для Ку-Клукс-Клана невозможно переоценить.

Этот фильм, основанный на романе Томаса Диксона-младшего[21], священника из Северной Каролины, был поставлен в 1915 году прославленным режиссером Дэвидом В. Гриффитом. В то время, на заре кинематографа, когда почти все фильмы были короткометражными немыми комедиями, «Рождение нации» оказался панорамным эпическим полотном длительностью два часа сорок пять минут и задал новые стандарты киноиндустрии своего времени. До 1960-х он считался величайшим американским фильмом, пишет кинокритик Роджер Эберт в своем обзоре «Рождения нации» и его культурного значения. На протяжении многих лет он оставался самым популярным фильмом из когда-либо созданных и выражал распространенные, общепринятые взгляды большинства белых американцев. В обзоре Эберта, сделанном в 2003 году, приводятся слова звезды фильма, актрисы Лиллиан Гиш, которая признает отеческое отношение Гриффита к чернокожим и вспоминает его слова в ответ на обвинения в расистских взглядах: «Говорить такое — все равно что говорить, что я против детей. Потому что они были нашими детьми, которых мы всю жизнь любили и оберегали». Гриффит был типичным белым южанином XIX века, и его фильм отражал взгляды его поколения, неспособного увидеть в черных американцах своих сограждан, достойных равных с ними прав.