– А вы!.. Сам вы… Брунгильдяй! – рассердилась Арина.

Этот Грумов совершеннейший тюфяк – не воспользоваться такой ситуацией?! Мог бы и поцеловать! Она съездила бы ему пощечину, и после у них зародилась бы дружба, и кто знает, может, даже завязался бы нежный, трепетный роман. А он?! Негодяй!

– И вообще, чего развалился?! – пнула она его со всей силы. – Лучше бы за детьми следил!

– Дети с Анфисой Львовной, – успокоил тот. – Она подогрела им молоко и теперь рассказывает сказки.

– И кто их слушает? Мой Васька вообще не терпит никаких сказок.

– Не делай из парня урода, – хищно улыбнулся Грумов совсем близко. – Твой Васька замечательный парень и сказки в новогоднюю ночь просто обожает.

Грумов вскочил на ноги, рывком поднял Арину, а потом… поволок ее к домику.

– Все, теперь домой греться, – скомандовал он. – А то простудишься на снегу и с непокрытой головой. Вон, вся промокла и замерзла, я же вижу.

– Мы уже перешли на «ты»? – презрительно дернула взъерошенной головой Арина.

– А ты там, в сугробе, не заметила? – прищурился физрук. – Я так и думал, что ты не помнишь себя от счастья.

Арина, фыркнув вместо ответа, заскочила в домик и захлопнула дверь перед самым носом физрука. Грумов был прав, она и промокла, и замерзла, надо было срочно принять горячий душ.

Из душевой кабины она выплыла с блаженным выражением лица. Теплая вода, мягкий халат и чистая хрустящая постель после такой сумасшедшей ночи – это ли не блаженство…

Она совсем уже было собралась растянуться на этих самых хрустящих простынях, как в маленькую прихожую вдруг с грохотом ввалился Антон.

Вид этого всегда положительного джентльмена сейчас был ужасающим – шапка с повисшим ухом, сдвинутые на лоб очки, щедро облепленные мишурой, пальто нараспашку и неизвестно чьи валенки.

– Юл-льчка, завтра разбуди мн-н-я в семь утра, мн-н-е надо… – не открывая глаз, важно приказал он и даже что-то изобразил руками.

– Скажи спасибо, что здесь Соньки нет, – нахмурилась Арина. – Она б тебе устроила Юлечку… Совсем сдурел!

Антон широко распахнул близорукие очи и уставился на Арину.

– Т-ты кто? – спросил он, пошатываясь и сердито пялясь на родственницу.

– Совесть твоя, – вздохнула Арина, стягивая с него пальто.

– А где-де Юл-льчка?

– Ты бы лучше спросил, где Сонечка?

– А кто у нас С-со… Сонечка?

– У нас – сестра, а у вас – законная жена. Пора бы запомнить, не первый день замужем.

– Жена? Ка… какой кошмар… какая гадость, – перекривился Антоша и рухнул бревном прямо на девственные душистые простыни.

Арина только охнула.

– Вот паразит, а? И этот туда же. И что вы мне все кровь пьете?! Ладно, вот придет Софья…

Софья не пришла, а влетела как раз в тот момент, когда Арина стягивала валенки с ее недвижимого мужа.

– Чегой-то ты с моим мужем выделываешь? Ты… того… заигрываешь? – уперла она руки в бока. – Я поняла, ты хочешь… обезоружить моего мужа, снять с него валенки, потом штаны, потом…

– Успокойся, ближайшие двадцать часов это не муж, а дерево, – вздохнула Арина.

– М-да? – недоверчиво подошла к кровати Соня и толкнула любимого кулачком в бок. Тот даже не пошевелился. – Точно. Тогда пусть это будет кипарис.

– Да пусть он хоть осиной будет, – махнула рукой Арина. – Раздевайся и давай под душ. Тебе нужно согреться, переодеться, и сразу уснешь, по крайней мере, мне так обещали.

– М-да? – качнулась Сонечка. – Ладно. Только сделай мне чаю. С ма-ли-ной!

Когда Арина вернулась с кружкой, Сонечка уже зычно храпела на второй кровати, и ей не мешала ни шубка, застегнутая на все пуговицы, ни шапка, которая полностью съехала на лицо, ни узкие сапоги на высоченных каблуках. Запал супругов Ивановых кончился.

Арина потратила еще полчаса, чтобы освободить сестру из пут одежды, и только потом, когда на улице уже вовсю светило солнце, улеглась сама, свернувшись калачиком на кухонном диване.

Проснулась Арина от того, что в комнате кто-то то ли скулил, то ли стонал.

– Арина-а-а-а… пи-и-и-ить… – наконец раздался отчетливый голос, только не понятно чей. – Если ты сейчас мне не принесешь ведерочко воды, я высохну, как этот… как саксаул.

– Антон, ты, что ли? А почему ты меня зовешь? Буди жену, – стала подниматься с неудобного диванчика Арина. – Буди ее, уже четыре часа.

– Сколько?! – вскочил Антон с постели и испуганно вытаращил глаза. – Какие четыре? Мне надо было в четыре тридцать уже… Господи! Я же опоздал!

– Ой, ну что за паника, я не понимаю, – разлепила сонные очи красавица-супруга. – Куда тебя несет в такую рань?

– У меня важное дело, – дернул кадыком Антон. – Мне надо срочно… появиться к начальству. Да! А то оно меня потеряет.

Сонечка по пути в душ глянула на мужа и пробурчала:

– Антоша, если ты помнишь, сегодня первое число. Какое начальство? Но… я оч-чень уважаю твою ответственность. Езжай. Кстати, поторопись, а то оно может не дождаться.

Сонечка могла бы этого и не говорить. Антон и без того бешено метался по комнате, запихивая в сумку какие-то вещи. Он только изредка тормозил у зеркала, прижимаясь к нему носом, и со стоном «Ой, господи, ну и рожа!» вновь кидался собирать свой скарб.

Сонечка еще не закончила водные процедуры, а он уже влезал в чужие валенки.

– Арина, скажи Сонечке, что я по ней буду жутко скучать, просто жутко!

– Хорошо, передам, – мило оскалилась Арина. – Привет Юлечке.

– Хорошо, передам… Арина-а! Ну о чем ты думаешь?! – на мгновение застыл Антон, но тут же пулей вылетел из домика.

Арина тяжко вздохнула. У ее родственника опять романтический сдвиг. Раз в год у Антоши обязательно случался платонический роман с какой-нибудь девочкой из библиотеки или со студенткой консерватории. Тогда он убегал от жены и слонялся по пятам за очередной феей, не решаясь к ней подойти. Потом фея обращала на него внимание, соглашалась посетить с ним местный театр, принимала билеты в цирк, даря Антону загадочную улыбку Джоконды. У всех девочек Антона обязательно имелись в запасе такие улыбки. А может, они имеются у всех женщин?.. Это продолжалось ровно три дня, больше Сонечка не позволяла, и потом он смиренно возвращался домой. После таких походов у супругов начинался медовый месяц. Правда, исключительно для Сонечки, потому что супруг, чувствуя свою вину, становился просто волшебником и исполнял любые желания своей половинки.

Вот и теперь. Едва за мужем захлопнулась дверь, как из душевой кабины высунулась хитрая мордочка Сони.