рек Эсперанса и Сабало Яку, очень малонаселена, а земли дукайя (окайна) к западу от мест расселения нонуйя практически отделяют племена уитото от боро на северо-западе. Земли андоке тянутся от устья безымянного притока Жапуры (ниже Тауауру и на противоположном берегу) на юг до слияния с Кумани, где Жапура становится границей между андоке и уитото. На западе земли орахоне лежат на противоположном от уитото берегу Иссы, которая словно разделительная черта проходит между этими племенами на западе и юго-западе. Орахоне (или длинноухий) называют всех индейцев без разбора, если они вытягивают мочки своих ушей[143], так что за этим названием может скрываться множество разных племен. Один из писателей отмечает, что племена группы напо котос и тутапишкос иногда называют Orejones, однако это название не является местным[144]. Орахоне относятся к малоразвитым племенам. К востоку от земель менимехе и боро в северной и южной части реки Жапуры проживают племена языковой группы курету. На севере между ними и группами бара и маку расположены группы опайна, макуна и тукана. Племена маку встречаются в области от Риу-Негру до Апапориса, а также над группой бара к северу от Арара Хиллс в районе Каури, притока реки Ваупес. Хотя индейцы группы бара живут к северу от Апапориса, у них нет ничего общего с племенами из бассейна реки Ваупес. С точки зрения языка и обычаев они больше похожи на индейцев с Жапуры и никак не взаимодействуют с окружающими племенами. Бара темнокожие и довольно примитивные, поэтому более светлокожие соседи смотрят на них свысока. Маку тоже малоразвитые, темнокожие и много кочуют. На самом деле все местные народы – кочевники, и указанные здесь районы их расселения следует считать условными. То, что упомянутые мною племена находились в той или иной области, когда я был в Амазонии, не значит, что их можно будет найти там сейчас или через несколько лет. Место проживания племени или языковой группы в основном зависит от того, где в данный момент живут ближайшие соседи, особенно если это могущественные и воинственные народы. Племена верховья Иссы – полуцивилизованные колумбийские индейцы, племена из низовья этой реки – полуцивилизованные бразильские индейцы. И лишь племена из среднего течения Иссы до недавнего времени не подвергались влиянию белого человека.

Установить численность населения этих районов практически невозможно, даже округляя цифры. Моя собственная оценка численности девяти языковых групп региона Исса-Жапура, основанная на количестве домов и протяженности территории, приведена ниже, но, повторяю, эти цифры очень приблизительны и, вероятно, в некоторых случаях завышены:

Группа племен уитото – 15 000

Группа боро – 15 000

Группа дукайя (или окайна) – 2000

Группа муэнане – 2000

Группа нонуйя – 1000

Группа ресигеро – 1000

Группа андоке – 10 000

Группа менимехе – 15 000

Группа карахоне – 25 000

Таким образом, общая численность индейцев всех групп составляет 86 000, или намного меньше 100 000. Кох-Грюнберг считает, что языковая группа уитото насчитывает не менее 20 000 человек[145], в то время как по официальным оценкам Перу численность индейцев этой группы сократилась за последнее десятилетие с 30 000 до приблизительно 10 000[146]. Получить достоверные данные практически невозможно. Кох-Грюнберг оценивает численность миранья в 6 000 человек. Я склонен думать, что в данном случае цифра занижена и должна составлять от 15 000 до 20 000.

Все племена северной части Жапуры считают индейцев, живущих на юге этой реки, дикарями и своим заклятыми врагами. Племена с более светлым цветом кожи, как я уже упоминал, неизменно презирают темнокожие народы, считая их более примитивными. В дальнейшем станет ясно, что это действительно так. Малоразвитые и темнокожие индейцы племени маку повсеместно используются в качестве рабов. Уитото, которые примитивнее и темнее своих соседей боро, физически слабее последних и гораздо менее последовательны в соблюдении племенных традиций и обычаев. Андоке, которых иногда называют белыми индейцами из-за светлой кожи[147], тиранят и задирают всех своих соседей; и было высказано предположение, что воинственные авашири, вселяющие ужас в племена напо-пиохе и орахоне – это кочующие представители племен андоке или миранья. По всей видимости, представители обоих этих народов заходят далеко за пределы своих обычных территорий. Андоке внушают такой страх, что носильщики боро наотрез отказываются заходить в их земли.

Уоллес утверждает, что кюрету – мирный народ[148], но на самом деле большую часть времени местные племена враждуют. Иногда между некоторыми группами племен возникает нечто похожее на дружбу, хотя правильнее будет назвать эти отношения межплеменной торговлей, поскольку настоящая дружба никогда не выходит за пределы языковой группы; взаимная ненависть к одной группе тоже порой может сближать племена. Например, боро, ресигеро и окайна могут не любить друг друга, но все они питают ненависть к уитото. Окайна и андоке практически непрерывно воюют со всеми своими соседями, однако андоке ведут торговлю с муэнане и кочующими карахоне, которые служат связующим звеном между индейцами северной и южной части Жапуры, хотя с другими племенами они в контакт не вступают. Боро, мигрировавшие на левый берег Жапуры и поселившиеся по соседству с менимехе, довольно мирно с ними сосуществуют, и я даже видел одного индейца боро с племенным знаком менимехе, хотя на языке боро menimehe означает «свинья». Возможно, он женился на женщине менимехе. Межплеменные браки возможны также между боро и ресигеро, известно по крайней мере несколько таких случаев. Племена тукана и бара на реке Тики не допускают внеплеменных браков ни с одним другим племенем, кроме маку, которые, в свою очередь, могут вступать в брак с представителями любых племен.

Бесконечные войны обусловлены не алчностью, а страхом. Индейцы враждуют, потому что боятся друг друга и считают, что единственный способ защититься – истребить своих соседей. Стоит беде случиться с одним из членов племени, в этом сразу же обвиняют врага. Смерть, какой бы ни была ее истинная причина, всегда считается убийством, а за убийство обязательно нужно отомстить подозреваемому человеку или людям. Этим и объясняется бесконечная цепь убийств на почве кровной мести. Поводом для войны может стать что угодно. Гроза, разрушившая дом, – достаточный предлог для нападения на неприятеля в отместку за нанесенный ущерб, поскольку индейцы искренне верят в то, что причина любой беды – колдовство живущего поблизости врага.

Постоянное ощущение гнетущего страха влияет на индейцев и в иных сферах жизни, являясь первопричиной многих племенных обычаев. Об этом следует помнить при вынесении суждения о характере и нравах местных жителей.

В результате, насколько мне известно, у индейцев