Они все пришли. Кондитер Синклер, портной Гробхэм, трактирщик Френсис и его работники. Явились и другие. Соседи. Незнакомцы. Толпились. Таращили глаза.

К тому времени я уже разрезал верёвки, которыми был связан учитель. Обрывки лежали на полу рядом с его телом, прикрытым одеялом. Одеяло стало красным. И моя рубашка тоже была перепачкана кровью.

Я сидел рядом с ним, положив руку на одеяло – на грудь учителя. Все остальные стояли вокруг. Они ничего не могли поделать. Как и я.

Синклер наклонился.

– Пойдём, парень, – мягко сказал он. – Надо увести тебя отсюда.

Я оттолкнул его. Мне не хотелось, чтобы все они здесь топтались. Это наш дом.

А они стояли и глазели. Я очень хотел лечь, уткнуться в половицы и уснуть. И никогда не просыпаться.

Кто-то растолкал толпу. Плохие новости путешествуют на крыльях.

Пришли люди короля – два солдата, которых я уже видел. Они расчистили дорогу для того же человека, что следовал за ними вчера. Толпа притихла.

Лорд Эшкомб вышел вперёд и встал надо мной. Вблизи его изуродованная щека смотрелась ещё хуже. Искривлённые линии шрамов выглядели как карта ада.

Он чуть повернул голову.

– Все вон.

Миг никто не шевелился. Лорд Эшкомб глянул через плечо. Этого оказалось достаточно.

Я сидел рядом с учителем, пока люди выходили. Один из солдат взял меня за ворот. Я почувствовал запах промасленной кожи и пота.

– Оставь его, – сказал лорд Эшкомб.

Солдат занял своё место рядом со своим напарником, охраняя дверь. Лорд Эшкомб присел и стащил с тела одеяло. Взгляд его скользнул по лицу учителя, его фигуре, крови, размазанной по полу. Я заметил лежащий на досках ноготь большого пальца.

– Это ты его нашёл? – спросил лорд Эшкомб.

Я кивнул.

– А ты кто?

– Кристофер Роу, – сказал я. – Он был моим учителем.

Королевский эмиссар посмотрел на верёвки, которые я срезал с рук и ног мастера Бенедикта. Истёртые разлохматившиеся концы уже начали впитывать кровь.

– Почему ты разрезал их?

Я поднял взгляд на лорда Эшкомба.

– А что мне было делать?

Миг он молчал. Затем проговорил:

– Рассказывай, что ты знаешь.

Я сказал ему всё. Во всяком случае, бо́льшую часть. Как открыл аптеку. Как вернулся мастер Бенедикт. Как он отправил меня за содой и как я вернулся. Я не стал рассказывать, что он ударил меня. И не передал последние слова, которые произнёс мой мастер.

Не сходя с места, лорд Эшкомб оглядел комнату. Я чувствовал, что он пылает гневом.

– Часто ли твой учитель исчезал до утра?

– Никогда, – сказал я.

– А почему не вернулся прошлой ночью?

– Не знаю.

– Был ли он с кем-то в ссоре?

– С Натаниэлем Стаббом, – ответил я. – Это тоже аптекарь. И хочет заполучить нашу лавку. Он угрожал мастеру Бенедикту.

Я рассказал о визите Стабба в четверг.

– И в тот же вечер кто-то напал на него. – Я снял с плеча учителя повязку, чтобы показать ожог под ней. Каким же холодным было его тело!

– Твой учитель был набожен? – спросил лорд Эшкомб.

Вопрос застал меня врасплох.

– Э… Да. Он брал меня с собой на службу по воскресеньям и справлял праздники, как любой добрый христианин.

– Англиканская церковь?

– Разумеется.

– А как он относился к Его Величеству?

Теперь вопрос разозлил меня.

– Он был ему верен. Полностью. Как всякий настоящий англичанин.

Лорд Эшкомб встал и подошёл к полкам. Медленно провёл пальцем по корешкам фолиантов.

– Есть ли у вас какие-нибудь книги об иных мирах – рае или аде? – спросил он.

– У мастера Бенедикта есть книги обо всём.

Были… Не «есть». У мастера Бенедикта нет больше ничего.

– Он обсуждал с тобой то, что читал?

– Каждый день.

Лорд Эшкомб обернулся ко мне.

– А говорил ли он когда-нибудь о культе Архангела?

Слова безумца эхом отозвались в моей голове. «Культ Архангела вышел на охоту». Я обхватил себя за плечи. Влажная от крови рубашка прилипла к груди.

Я ощутил горечь. Лорд Эшкомб – защитник интересов короля. И где был этот защитник? Где он был, эмиссар Его Величества, когда мы так нуждались в нём? И почему кто-то пришёл к нам? Почему они причинили боль моему учителю?

И где был я сам, когда мастер Бенедикт умирал? Когда я был нужен ему…

Я опустил голову.

– Ну так? – сказал лорд Эшкомб.

– Мастер Бенедикт не верил, что существует какой-то культ, – ответил я.

Лорд Эшкомб хмыкнул, словно я сморозил несусветную глупость. Что ж, учитывая, что я сидел рядом с делом рук последователей культа, полагаю, он имел на это право.

– Итак, – сказал он. – Леди Брент была единственным клиентом, которого он обслуживал перед твоим уходом?

– Нет, – отозвался я. – Тут был Уильям Фитц. И Сэмюэл Уолтем. И ещё двое. Не знаю, кто они.

– Опиши их.

Я попытался представить тех людей.

– Был ученик. Лет шестнадцати или семнадцати, примерно так. Немного выше меня. Крупный. Мускулистый, но не толстый. Рыжеватые волосы. Второй – мужчина лет тридцати или около того. Честно говоря, я не рассматривал его. Думаю, довольно богатый. В красивом камзоле и длинном чёрном парике с завитками на ушах. У него был кривоватый нос, как будто сломанный.

– Кто-нибудь ещё стоял снаружи? Проходил мимо лавки?

Я не помнил, проходил ли кто-то мимо. С другой стороны, уходя, я ни на что не обращал внимания. Я был слишком занят, жалея себя. Теперь мне стало неимоверно стыдно.

– Ты ушёл в полдень, – сказал лорд Эшкомб, и я кивнул. – Значит, потом мог прийти кто-то ещё.

Внезапно я застыл.

– Книга!

Лорд Эшкомб непонимающе взглянул на меня.

– Мы записываем всё, что продаём, – объяснил я. – Если были другие покупатели…

Я замолк.

– В чём дело?

– Счётная книга, – сказал я. – Она исчезла.

Книги не было на прилавке. Там по-прежнему стояла нетронутая чернильница. И виднелись следы крови – уже высохшие коричневатые разводы на дереве. И больше ничего. Я обошёл прилавок, чтобы посмотреть, не упала ли книга за него – но нет. Там лежали мой соломенный тюфяк и подушка, кубик, нож, а поверх всего этого – перевёрнутый денежный ящик. Я поднял его.